Анотина словно внезапно очнулась и с яростным рычанием всадила тупой конец копья в узкий подбородок Учтивца. Удар отбросил его на пару шагов назад.
Пока тот пытался восстановить равновесие, Анотина ловко перевернула копье и пырнула его острием в правое плечо, тут же вытащила оружие и снова воткнула в то же самое место.
– Ну зачем же портить такой чудесный день? – укоризненно произнес Учтивец с неизменной улыбкой.
Не дожидаясь пока Анотина атакует его снова, он завел руку ей за спину и схватил за волосы. Рука Учтивца немыслимым образом скрутилась жгутом, словно мокрое полотенце, и это движение привлекло ухо Анотины прямиком к его пасти. Свободной рукой Учтивец избавил ее от оружия так же легко, как и меня.
Сколько ни силился я встать, ничего не выходило. Единственное, на что я был способен, – ползти, наблюдая за тем, как чудовище прилаживается ртом к уху Анотины. Та отчаянно сопротивлялась, но высвободиться не могла. Она взывала ко мне, глядя на меня огромными испуганными глазами. Я не хотел этого видеть, но отвести взгляд был не в силах.
– Не надо! – закричал я, когда вернулся голос, и крик запрыгал эхом по стенам сада. Как ни странно, Учтивец выпустил волосы Анотины, отодвинулся от нее и застыл, чуть наклонив голову, словно к чему-то прислушиваясь.
– Ай-яй-яй, – вдруг запричитал он, прижимая все десять извилистых пальцев к животу. – Ой-ой…
Его громадная голова опять дохлой рыбой упала набок, и из открытого рта вырвалась отрыжка, отдающая бормотанием Брисдена. Из-под пальцев поползла дымящаяся серебристая струйка. Затаив дыхание, мы смотрели, как жидкая ртуть кислотой прожигает его внутренности и одежду. Она сочилась сквозь сотни крошечных отверстий, быстро сливавшихся в огромную зияющую рану, и капала на камни. У ног Учтивца образовалась лужица змеящихся изображений.
– Прошу прощения, – сказал он, впервые без улыбки. Покачнувшись, шагнул вбок, встал на колени, а затем повалился наземь.
Анотина бросилась ко мне и помогла подняться. Я был все еще слаб, но уже мог самостоятельно стоять на ногах.
– Брисден знал, что нужно делать, – сказала она, обнимая меня.
Я притянул ее к себе и, закрыв глаза, крепко стиснул в объятиях.
– Хотел бы и я знать… – пробормотал я.
– Слышишь? – насторожилась она.
Теперь, когда угроза по имени Учтивец миновала, пришло время для нового страха. Звук разрушения из монотонного, надоедливого шума превратился в настоящий рев. Я взглянул на небо: звезды растаяли, скоро должно было взойти солнце.
– Леса, должно быть, уже нет, – промолвила Анотина, – да и поля тоже.