– Ты ошиблась, Рыжик. У тебя нет выбора. Если ты не разденешься сама, я сделаю это.
Сердце Энни испуганно запрыгало, но она выдержала устрашающий взгляд Чейса.
– Нажми лучше на курок, – она подняла руки, – и давай покончим с этим.
Чейс вдруг опустил ружье к ноге.
– Ты уверена, крошка, что лучше умереть?
Энни решительно кивнула. Ей показалось, что он удивленно поднял брови, хотя она едва ли могла видеть это: ковбойская шляпа скрывала почти пол-лица.
– Не хочешь ли причаститься? – Вопрос прозвучал серьезно и сухо. – Я не священник, но могу что-нибудь придумать.
– Последнего причастия не требуется, – спокойно бросила она, опуская руки.
– Энни! – Он ударил прикладом об пол, и ей показалось, что ружье выстрелило. На лице Бодина не было и тени улыбки. – Хватит болтать! Раздевайся, черт побери!
– Нет, только не под прицелом!
– А разве я целюсь в тебя, крошка?
Энни поняла, что он поймал ее. Интуиция подсказывала ей, что сдаваться не в правилах Чарльза Бодина. Ее гордость была уязвлена.
– Хорошо, – поборов себя, произнесла Энни. – Но это абсолютно лишнее. Куда и зачем я побегу, если нарочно проделала тысячи миль, чтобы найти тебя? – Она подняла край кофты и приготовилась расстегнуть джинсы.
– Ты выйди, а? – сказала она, поворачивая его к двери. – Я отдам одежду потом.
Чейс резко остановился на пороге: «Черт возьми, какой же у нее пухлый ротик!» Из всех добродетелей, которым ее учили, покорность, похоже, не оставила следа в ее душе.
– Смотри мне! – Он с напускной строгостью пронзил Энни недобрым взглядом. – Не то раздену догола!
– Я и сама собиралась! – В ее глазах горел вызов, но в голосе чувствовалась легкая дрожь.
В полной тишине он наблюдал, как строптивица возилась с металлической кнопкой на джинсах, а потом по дюйму стала расстегивать молнию. Казалось, она тянула время, чтобы помучить его. У нее прямо талант доводить людей до бешенства!..
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе? – прорычал Чейс.
Энни зло рванула молнию, обнажив треугольник розовой кожи. Чейс глотнул слюну, почувствовав рождающееся желание. У нее не было трусиков! Через мгновение он... Но вместо того чтобы до конца снять брюки, Энни оставила их на худеньких бедрах провоцирующе незастегнутыми. А потом, словно забыв о Чейсе, принялась за пуговицы на кофте.
Чейс внимательно наблюдал за Энни. Это было, пожалуй, самое захватывающее зрелище в его жизни. Ее пальцы приоткрывали волнующие изгибы трепетного тела, и он ощутил, как сладостно сжимается все внутри.
Боже праведный! Что она делает? Стриптиз? И эта девушка вышла из монастыря...