– Дай посмотрю. Я только и делаю, что все время стираю с тебя грязь, правда, крошка?
Энни улыбнулась в ответ:
– Кто-то же должен заниматься этим.
Он взялся приводить в порядок ее лицо и вдруг почувствовал, как замедлилось ее дыхание. От волнения у него закружилась голова. Энни Вэлс была непредсказуемо сексуальна.
Потом все произошло так же, как и раньше. Он не хотел, не собирался делать это, но медленно приподнял ее подбородок и наклонил свою голову. Их губы соприкоснулись легко и нежно, сладостный восторг охватил обоих. На мгновение Чейс оторвался от милых уст, желая понять, что между ними происходит. Разум твердил, что он теряет последний шанс спастись. Но другая внутренняя сила толкала его на поступки.
Понимая, что Энни Вэлс стала его мучителем, он в то же время испытывал ничем не измеримое наслаждение, радость, восторг. Так что же это – счастье или беда его? Дыхание Энни выровнялось, но глаза... Полузакрытые, чувственные, они выдавали ее. И рот...
– Что ты делаешь, крошка? – говорил Чейс хрипло. – Что ты со мной делаешь?
– Ничего, Чейс. Ничего.
Но это была неправда. Влажные приоткрытые губы ее просили поцелуя, маленькие соски упрямо прижимались к его груди, а бедра ритмично покачивались. Все в ней было податливо и мягко. А в нем настойчиво и твердо.
«Я должен взять эту женщину», – думал он, ощущая знакомый огонь в паху. Он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь так быстро возбуждался его член. Даже в юношеские годы, когда одно упоминание имени девушки, бывало, приводило его в боевую готовность. Но с тех пор как Энни вошла в его дом, ему казалось, что он хочет ее всегда.
– Может, мы не должны, – прошептала Энни и прижалась еще больше.
– Конечно, – соглашался Чейс, запустив руку в ее волосы и отводя голову Энни. – Мы не должны, – уже прошептал он и впился в ее рот. На этот раз их губы слились в настоящем глубоком поцелуе. – Конечно, не должны. – Его губы почти не шевелились.
Недолго думая, Чейс скользнул рукой по хрупкой пояснице. Энни прогнулась дугой, отвела глаза, и тихий вздох вырвался из ее груди, заставив Чейса припасть к ней с новой силой.
Тяжело дыша, он вдруг резко отстранился:
– Все. Мы не должны даже приближаться друг к другу.
Она кивнула, затаив дыхание:
– И кто же из нас должен остановиться первым?
«Я», – подумал Чейс и поцеловал ее снова. Его язык проникал сквозь ее приоткрытые губы все глубже, пробуя, лаская. «Я остановлюсь. Как-нибудь на днях. Сразу после того, как ты успокоишь мою душу или доведешь до могилы».
– Я остановлюсь, – сказал он вслух, сжав Энни в своих объятиях. – Предоставь это мне.