Краснея, Эйлин привела в порядок одежду. Поль же казался как всегда спокойным, уверенным в себе, не потерявшим ни капли достоинства и всесокрушающей мужской притягательности. Он заставил ее взять его под руку, и они неспешно направились к дому. Поль непринужденно рассказывал ей про сад, которым они шли, Эйлин, изображая заинтересованность, кивала, но думала уныло: как можно говорить обо всем, кроме того, что только что случилось между нами? Она не могла ответить на этот вопрос. Может быть, все дело в том, что любовь для Поля — это только секс, нечто вроде голода, требующего удовлетворения. Когда голоден, ты ешь, когда тебя мучает жажда, пьешь, когда тебе требуется сексуальная разрядка, спишь с женщиной. Вот и вся жизненная философия Поля.
Они вошли в дом, пересекли холл, и Поль распахнул дверь, объяснив, что она ведет в принадлежащее ему крыло.
— Можешь считать, что тебе оказана великая честь, — без тени улыбки добавил он. — В эту святая святых входят только по моему приглашению. А я очень разборчив в приглашениях, так как ценю уединенность.
В это Эйлин охотно верила. Она уже знала, что Поль Дасте редко открывает себя кому-либо и даже в этих случаях показывает лишь частичку, ревниво следя, чтобы никто не увидел большего.
Проведя Эйлин несколькими коридорами, отделанными мореным дубом, Поль открыл, наконец, какую-то дверь и пропустил гостью вперед.
— О, Поль!.. — восхищенно выдохнула Эйлин.
Она оглянулась и увидела по его глазам, что он ждал именно такой реакции. Помещение оказалось чудесным закрытым бассейном, у дальней стены которого стояли пальмы в кадках, несколько шезлонгов, столик и стулья. Сама стена была стеклянной, а за ней начинался сад.
— Мой гимнастический зал. — Поль открыл еще одну дверь, за которой обнаружился отлично оборудованный спортивный зал.
— Предпочитаю плавать и заниматься спортом нагишом, — пояснил Поль, совершенно не обращая внимания на то, как его слова подействовали на Эйлин, — а показываться в таком виде на открытой площадке не всегда… удобно.
Эйлин постаралась отвлечься от ярких картин, нарисованных ее ожившим воображением, и сдержанно похвалила:
— Очень мило. И очень удобно.
— Вот именно.
Уж не смеется ли он над ней? Эйлин исподтишка бросила взгляд на смуглое лицо Поля, но оно оставалось бесстрастным. Хотя это ничего не значило. Поль Дасте не из тех, кто легко выдает свои чувства, с раздражением подумала она.
— А теперь прошу в спальню, — тоном экскурсовода пригласил Поль.
Они вышли в коридор. Эйлин, шедшая впереди, ощущала на себе взгляд Поля и в результате едва не споткнулась на пороге спальни. Интерьер этой комнаты произвел на Эйлин сильнейшее впечатление. Одна стена была целиком зеркальной, как и потолок, и в них отражалась огромная круглая кровать, занимавшая чуть ли не треть всей площади. По сравнению с ней все остальное — телевизор, комод, софа, кофейный столик и бар — терялось в пространстве.