Хозяин гостиницы лебезил перед ним, сулил мягкую и чистую постель. Но Кинкейд знавал слишком многих, кто решился заночевать в подозрительном месте, да так и не проснулся утром. Потому покинув заведение и намеренно покружив по лесным дорогам, он нашел уютное лежбище у подножия старого кедра.
К полудню Кинкейд был уже на въезде в Онэнкок. Еще несколько минут занял путь к домику «госпожи» Поллот, стоявшему на отшибе. Привязав лошадь в густых зарослях, Кинкейд подкрался к дому и затаился в кустах прямо напротив крыльца.
Спустя час в дверях появилась заспанная Джоан. Облачена она была лишь в корсет и потрепанную юбчонку. Ее кудрявая шевелюра была неприбрана, ноги босы, а припухшие глаза красны. Она плеснула воды в ведерко и стала умываться. В этот момент Кинкейд и подошел к ней.
— Здравствуй, красавица, — протянул он. — Что-то ты заспалась сегодня, а?
Глаза Джоан округлились. Она вздрогнула, уронила ведро, вода полилась ей прямо на ноги. Однако испуг ее был недолгим. В следующую же минуту она уперла руки в свои крутые бедра и заявила решительно:
— Вали отсюда, Кинкейд.
— Ну, разве так встречают друзей, с которыми столько пережито?
Джоан метнулась к дому, но Кинкейд опередил ее. Он загнал девицу в угол, припер ее к стенке и, ухмыляясь, стал смотреть прямо в лицо.
— Чтоб ты сдох, — зашипела она. — Ты навел на меня шерифа, ты, белобрысый сукин сын.
— Нет, голубушка, этого не было. Напротив, ты подставила меня, чтобы получить награду.
Ответом ее была грязная брань.
— Ну, Джоан, так не годится, — спокойно молвил Кинкейд. — Разве дамам позволительны такие речи?
— Я думала, тебя повесят. Я так надеялась, что тебя повесят… Чего ты хочешь от меня? Зачем явился?
Кинкейд обхватил ее и привлек к себе.
— Джоан, Джоан, — заворковал он. — Ты думаешь, можно мое желание выразить словами?
— Да от тебя одни неприятности!
Он провел рукой по ее многочисленным округлостям.
— Красавица, как же больно слышать такие слова! Но разве ты позабыла, как сладко нам было с тобой?
— Я не связываюсь с пиратами и бандитами, — поджала губы девица. — Я честная проститутка.
Он медленно провел большим пальцем по ее пухлым губкам.
— Этот ротик так и просится на поцелуй, — тихо, нараспев произнес Кинкейд. — А я ведь скучал без тебя.
Джоан хмыкнула, нахмурилась, огляделась по сторонам, не видит ли их кто.
— Ладно, заходи, — неохотно бросила она. — Пока никого нет кругом.
Насмешливо поклонившись, Кинкейд вошел.
— О, какие запахи! Уж не бекон ли?
Джоан быстро задернула занавески на кухне, потом накинула платьишко, бывшее когда-то ярко-желтым.