Ненастье преследовало путников все девять дней после выхода в Каролинские воды. Капитан Энтс Тэйлор вез на своем суденышке контрабандный груз — бренди и оружие. Для прикрытия на борту были запасы галантереи: иголки, ножницы, нитки и прочие швейные принадлежности. Бесс потеряла счет остановкам, которые делало судно. Чаще всего глубокой ночью они подходили к забытым богом причалам. Именно там и осуществлялась контрабандная торговля.
Команда «Джесси» состояла из трех человек, помимо капитана: вольноотпущенный негр по имени Руди, Йен, матрос-ирландец из каторжников, и мальчишка-мулат. Кажется, его звали Сэм. Судя по всему, он был глухонемой.
В носовой части шлюпа располагалась тесная и душная каюта, но Бесс ни одной ночи не провела там. Вместо этого они с Кинкейдом предпочитали закутаться поплотнее в жесткую промасленную парусину и устроиться на палубе.
К ее большому удивлению, общество Кинкейда было не только сносным, но и приятным. Стоило им покинуть причал у таверны, как шотландец перестал презрительно подначивать ее. Он ограждал девушку от всяких посягательств со стороны команды, если таковые возникали, обращался с ней дружески и доверительно. Не было случая, чтобы он не проследил, есть ли у нее сухое одеяло на ночь и достался ли ей лучший кусок во время трапезы.
Никаких намеков на интимность в их отношениях не было. Если Кинкейд и прикасался к ней, то лишь для того, чтобы удержать ее при качке. В его уверенных жестах и движениях чувствовались спокойствие и независимость. Бесс считала, что так можно относиться к любимой сестре.
Все это и радовало, и смущало ее одновременно. Мужчина, который, казалось, нисколько не способен вести себя вежливо и достойно, превратился в безукоризненного джентльмена. Бесс даже начала сомневаться, хочется ли ей подобного отношения к себе.
Зловеще прокатился по небу гром. Дождь усилился. Приближался шторм — уже второй за сутки. Бесс стало жутко. Брызги морской пены леденили лицо. Капитан Тэйлор предупреждал, что самым опасным участком будет изгиб у мыса Гатераса. Подвижное песчаное дно и коварные прибрежные течения превратили эти воды в проклятое место, особенно когда с запада налетал шторм и море превращалось в яростно бурлящий котел.
— Укрылась бы в каюте, — проворчал Энтс. Матросы спешно сворачивали паруса. — Ветер еще не разошелся. Вот смоет тебя…
— Ей и здесь хорошо, — вмешался Кинкейд.
Бесс заметила, что поверх куртки он надел кожаную сумку, где лежали пистолеты, кинжал старого Беннета, кошелек с монетами и пороховница. Переметная сумка Бесс была заблаговременно засунута в пустой бочонок из-под виски. Все эти меры предосторожности Кинкейд предпринял в самом начале плавания.