– Иди сюда, маленькая, – сказал он. Жаккетта забралась к нему на колени и замерла, прижавшись щекой к его груди. Глухо и равномерно стучало сердце Рыжего. Было как-то странно и немножко страшно слышать этот стук: а вдруг перестанет биться?
Под черным плащом было тепло и уютно, а Рыжий гладил, согревая ладонями, ее озябшие ступни. Над головой висели звезды, воздух был свежий и холодный, пахло конюшней.
– Перестала бояться, маленькая? – спросил Рыжий.
Жаккетта кивнула.
Вот сейчас бы она спокойно задремала, ничего не боясь и никуда не торопясь. Она теснее прижалась к Рыжему, обхватила его руками.
Рыжий, убедившись, что ее босые ноги согрелись, прикрыл их плащом и стал тихонько гладить волосы.
Жаккетте было так приятно, когда его рука касалась щеки, что она, как кошка, сама подставляла ее под ладонь Рыжего, слегка поворачивая голову.
– Ну, какая же ты маленькая, маленькая… – заметил Рыжий.
– Я большая, – сказала Жаккетта.
И опять потянулись минуты молчания, а может, часы.
– Ты об Абдулле что-нибудь слышал? – спросила Жаккетта. – Как он?
– У Абдуллы все хорошо. Сейчас он сидит в песках, в каком-то оазисе. А поскольку терпение у него стальное, его врагам я не завидую. Тебе плохо пришлось за это время, как я вас оставил в Лимасоле?
– Да нет… – пожала плечами Жаккетта. – Я же привыкла полагаться на себя. Хотя, конечно, в Шатолу было несладко. Когда человек одновременно и умный, и безумный – это тяжело. Чуть не придушил, зараза.
– Значит, я зря волновался?
– А ты волновался? – встрепенулась Жаккетта и подняла голову вверх, глядя в лицо Рыжему.
– Маленькая, да я с ума сходил! – улыбнулся Рыжий. – Вы с госпожой Жанной составляете такую гремучую смесь, что мне представить даже страшно было, что с вами может приключиться!
– Ты правда хотел нас выкупить? – с любопытством, спросила Жаккетта.
– Ну конечно же! Когда я узнал, что выв Шатолу в относительном порядке, хоть и в гаремчике не совсем нормального виконта, я на радостях готов был за вас дать выкуп больше, чем мы тогда шейху заняли. У меня просто камень с души упал.
– А мне твоя борода не очень понравилась, – заметила Жаккетта. – Ты с ней на себя не похож, чудной какой-то…
– Знаю, потому и сбрил! – засмеялся Рыжий. – Чтобы вы, несравненная госпожа Нарджис, целовались со мной охотнее.
– Да-а… Сбрил и уехал! – сказала Жаккетта. – Я думала, у меня, сердце лопнет, когда смотрела, как вас из Шатолу выдворяют.
Жаккетта поежилась, вспомнив свои чувства в тот день, и потребовала:
– Наклонись!
Рыжий склонил лицо и мягко коснулся ее губ своими.
Полузакрыв глаза, Жаккетта скользила языком по его губам, языку и таяла, таяла, таяла…