– Дорогая госпожа графиня, – обратился он к Жанне, – вы не будете возражать, если я предложу вам и госпоже Нарджис попозировать искусному флорентийскому художнику? Я настолько восхищен вашей красотой, что хочу приложить все усилия, чтобы ее запечатлела на полотне кисть мастера.
Жанна немного растерялась. Предложение было заманчивым, но неожиданным.
– Это задержит нас в пути… – сказала она. – А ведь вас ждут при дворе…
– Подождут! – отмахнулся благодетель. – Соглашайтесь, прелестная Жанна! Это не займет много времени, мастер сделает лишь наброски, мы не будем ждать завершения картины, мне ее привезут позже. Соглашайтесь, умоляю вас!
– Вам невозможно отказать! – улыбнулась Жанна. – Мы согласны.
Когда она вернулась в свой экипаж, Жаккетта встретила ее интересным сообщением.
– Госпожа Жанна, – заявила она, – пока вы беседовали с маркизом, сначала пришел господин Жан, потом господин Анри, потом господин Шарль. И все они предлагали мне руку и сердце.
– Все понятно! – хмыкнула Жанна. – Ты так визжала в их компании, что со стороны казалось, будто тебя насилуют. Ну и после этого, как порядочные люди, они решили сделать тебя честной женщиной.
Жанна была совсем не против того, чтобы ее нарисовали. Вот только интересно, какому художнику собрался заказывать картину благодетель?
Из флорентийских художников Жанне был известен только Боттичелли. Марин восторженно отзывался о нем и его работах и называл Сандро Боттичелли своим другом… Ну уж если он друг Марину Фальеру, то ей, Жанне, он тогда злейший враг!
Вот бы посмотреть на его «Мадонну с гранатом», на которую она, Жанна, говорят, похожа… Ну хоть бы одним глазком!
Обидно, что и Жаккетту тоже нарисуют. Вот уж незачем! Только время и краски зря переводить. Далась им эта госпожа Нарджис… Как вспомнишь, что сама ее придумала, так тошно становится: права была госпожа Беатриса, ничегошеньки мужчины в настоящей красоте не понимают! Им хоть корову в юбку наряди – все одно с восторгом примут. Какая досада…
Благодетель рассеял опасения Жанны.
– Нет, госпожа графиня, я хочу заказать картину не мессиру Алессандро Филипепи, по прозвищу Боттичелли, а мэтру Доменико ди Томмазо, более известному как Гирландайо. Спору нет, Боттичелли хорошой художник, но работы мастера Гирландайо нравятся мне куда больше.
– Почему? – тут же спросила Жанна. Благодетель задумался.
– Мэтр Доменико пишет куда более величаво, – наконец сказал он. – В его полотнах если уж женщина стоит, то она стоит. И все так солидно и величественно. А у Сандро нет в фигурах устойчивости. Кажется, сейчас сорвется с места и взлетит. Люди не должны летать, они не ангелы! Как вы думаете, госпожа Жанна?