Долина оказалась длиннее, чем они предполагали. Стало смеркаться, когда она закончилась. Дорога пошла в горы, и сверху открылась другая долина. Солнце уже опускалось за горы, когда они почувствовали запах гари, а потом увидели клубы черного дыма из трубы какого-то дома, стоящего в отдалении.
В эту третью и последнюю ночь своего путешествия Мерси надеялась, что они смогут переночевать в какой-нибудь гостинице, где можно принять ванну. Дом, в который они приехали, рассеял все надежды: он оказался ненамного больше фургона.
Рядом с домом был навес, под которым стояли мулы Бакстеров и привязанная лошадь.
Ленни стоял на пороге. Он показал Даниэлю, где поставить фургон. Даниэль не прекословил. Он спрыгнул с сиденья и помог Мерси слезть с высокого сиденья.
– Не такое уж и хорошее место, – сказал Ленни, – но все же лучше, чем ночевать на улице.
– Кто здесь живет? – Мерси потянулась за своим саквояжем, а Даниэль принялся распрягать Зельду.
– Никто. Здесь жил старик Мертсер, но он умер. – Ленни отвязал коня Даниэля и повел его, не говоря ни слова.
Мерси стояла в стороне с саквояжем в руках и удивлялась, как могло случиться, что она оказалась сестрой Берни и Ленни.
Их образ жизни, одежда, речь – все было чуждо ей. Но одно у них было общее – белокурые волосы и голубые глаза. Но в глазах братьев не было и намека на теплоту, когда они смотрели на нее.
Она услышала какой-то скрип, будто кто-то внутри дома отодвинул стул, и задумалась: если никто не живет в доме, то кому же принадлежит эта лошадь? Даниэль пошел к фургону, за ним отправился Ленни.
– Ленни, кто это там с Берни? – спросила она.
– Один из родственников. Он скоро уедет.
– Он привез какие-нибудь новости о вашей маме? – про себя Мерси называла эту женщину миссис Бакстер и никак не могла заставить себя сказать: «Моя мама». Это было как-то неуважительно по отношению к Либерти Куил, которая была ее единственной матерью, сколько она себя помнила.
– Нет. Он ничего не слышал.
Мерси вошла в дом. Там было две двери, но ни одного окна. Обе двери были открыты, в наскоро сделанном очаге горел огонь. Берни стоял в углу, его растрепанные волосы, похоже, никогда не знали гребня. Он отвел глаза, когда Мерси посмотрела на него. «Из двух братьев, – подумала Мерси, – Ленни разумнее».
Худой мужчина с седыми волосами и бородой до пояса, отодвинув стул, встал. Черное пальто на нем казалось слишком большим, а рукава свисали ниже его тощих рук.
– Какого черта?
Испугавшись, Мерси быстро повернулась к Даниэлю. Тот бросил саквояж на пол и попытался выхватить из-за пояса пистолет. Ствол ружья Ленни уткнулся ему между лопаток. Он отбросил пистолет в сторону.