Джудит разочарованно вздохнула.
— Нет, не хочу. Но как я могу оставить Мейри? Кто будет ее здесь любить?
— Любить… — озадаченно протянул Роб и присвистнул. — О какой любви ты толкуешь? Ведь она совсем еще ребенок. Впрочем, я ничего против любви не имею. Любовь, конечно, вещь хорошая, но обойтись без нее можно.
— Скажи об этом своему лэрду. Он спивается и умирает прямо у тебя на глазах, потому что потерял своих сыновей.
Стрела попала в цель. Роб плотно сжал губы, и глаза у него потемнели.
— Ты слишком много себе позволяешь, миледи.
— Это правда. Но мне нечего терять.
— А потерять жизнь ты, к примеру, не боишься?
— Ты путаешь жизнь с выживанием. — Джудит жестом обвела замковый двор. — Разве я здесь живу? Я просто влачу жалкое существование пленницы. А это, как ты понимаешь, не одно и то же.
Наступило молчание. Роб остановил на ней странный, неподвижный взгляд, в нем не было ни враждебности, ни подозрительности — только задумчивость. Но догадаться, о чем он думал, Джудит не могла. Под порывом ветра Джудит поежилась и поплотнее запахнула накидку. Отовсюду доносились знакомые звуки — жизнь в замке продолжалась. Они мало отличались от звуков, которые она слышала в замке Каддел или в замке Уэйкфилд, где провела детство и чувствовала себя в полной безопасности. Тогда она жила в полном смысле этого слова, окруженная заботой и любовью. Но как давно это было! С той поры, казалось, прошла целая вечность. Теперь же она влачила свои дни в замке Лохви, единственной отрадой была Мейри. Она любила девочку не только потому, что та нуждалась в ее заботе. В первую очередь это необходимо было самой Джудит. Ибо жизнь без любви лишена всякого смысла…
— В каких заповедных краях ты странствуешь, леди Линдсей?
Он говорил по-английски с заметным шотландским акцентом, который, однако, не был столь грубым, как у многих шотландцев из тех, кого она знала, и ее слуха не оскорблял. Джудит посмотрела на Роба с легкой элегической грустью во взгляде.
— Я была дома, сэр. Мысленно, конечно, — вырвалось у нее. На мгновение Джудит показалось, что в серых глазах Роба мелькнули сочувствие и понимание. — В это время года Англия особенно прекрасна.
— Я знаю, мне рассказывали. Кстати, где находится Уэйкфилд?
— Пониже Уэрдейла, неподалеку от реки Тиз. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что хочу узнать, далеко ли это. И теперь вижу, что до замка твоего отца путь не столь уж и дальний. Если хочешь, можешь поехать туда на праздник майского шеста.
— Сомневаюсь, чтобы это было возможно. Праздник майского шеста справляют целых две недели.