— Ах ты, чертова ведьма! Что ты шныряешь здесь, как ручная лиса?
Он бросился к ней, размахивая кулаками, но она словно прикипела к месту и не отступила ни на шаг. Роб, прежде чем поспешить ей на выручку, не мог не отметить, что держалась она на редкость отважно.
Ангус подбежал к вдове первый. Схватив ее за складки шерстяной накидки у горла, он с такой силой дернул ее вверх, что у Джудит едва ноги не отделились от пола.
— Мне не следовало брать тебя с собой. Уж лучше бы я сразу перерезал тебе глотку — до того, как ты успела навредить нам своим колдовством…
— Не надо лукавить — нынешнее положение тебя вполне устраивает, — пробормотала она, безуспешно пытаясь оторвать его руки от накидки. — Если бы ты и впрямь перерезал мне горло, тебе некого было бы винить в гибели сыновей, кроме себя самого. А теперь у тебя под рукой есть люди, на которых ты всегда можешь переложить свою вину.
Ангус замахнулся на нее кулаком, но подоспевший Роб перехватил его руку и сжал словно тисками.
— Ты не смеешь поднимать руку на эту женщину, — негромко сказал он. — Она заложница и находится здесь не по своей воле. Оставь ее в покое.
Ангус отпустил вдову и набросился на Роба.
— Ты не смеешь мне указывать, что я должен и чего не должен. Замок мой, и заложница тоже…
— Замок, быть может, и твой, но заложница принадлежит не тебе, а Аргиллу, — наставительно произнес Роб и, изогнув бровь, не без сарказма добавил: — Или ты забыл, что милейший граф обязал тебя заботиться о ней и о ребенке?
— Аргилл велел мне поступить с ней так, как всегда поступают в таких случаях — то есть освободить за выкуп.
— Интересно, сколько тебе за нее заплатят, если ты ее искалечишь?
Пока отец с сыном переругивались, вдова Линдсей, которая за все это время так и не сдвинулась с места, смотрела на них округлившимися от ужаса глазами. Роб вдруг подумал, что в шотландском одеянии она выглядит не слишком презентабельно. Не такое платье ей пристало. Ей следовало бы одеваться в шелка и бархат и носить дорогие украшения,
Роб перевел взгляд на Ангуса, который стоял перед ним, положив руки на бедра, и не сводил с него напряженного, полыхавшего гневом взгляда. Роб обратил внимание, что туника у него покрыта пятнами, а ноги — голые и грязные.
Ни штанов, ни сапог, подумал Роб. Невероятно! На мгновение ему даже стало жаль, что отец пал так низко. Похоже, попытка возложить вину за смерть сыновей на других не принесла ему облегчения.
Ангус сделал шаг вперед и, сжав кулаки, спросил:
— Ты что же — готов взбунтоваться против родного отца и принять ее сторону?