— Стало совсем темно. А мне нужен свет.
Не сводя с нее глаз, Роб проследил за тем, как она, поднявшись с колен, подошла к лампе, заправила ее рыбьим жиром и, перенеся на стол, зажгла фитилек. Сразу стало светлее и как-то просторнее. Огонек лампы так соблазнительно высветил ее волосы, что Роб с трудом поборол искушение коснуться золотистых прядей. Сжав в руке кубок, он снова глотнул вина. На этот раз как успокаивающее, а не обезболивающее средство. Но это ему не помогло. Несмотря на боль и проникавший в окно пронизывающий ветер, от прикосновений вдовы его бросило в жар, и он ощутил внизу живота напряжение. Без сомнения, он страстно ее желал, независимо от ее положения в замке, от того неоспоримого факта, что он являлся ее тюремщиком и в определенном смысле врагом. Теперь ни его, ни ее статус не имели для него никакого значения. Он помнил только, как смело она себя вела, отстаивая свое стремление остаться с ребенком и ухаживать за ним, и это еще больше распаляло его чувственность. Ему неожиданно пришло на ум, что он, бросив в зале вызов отцу, действовал вовсе не в своих интересах и не в интересах клана Кэмпбелл, как он пытался это всем доказать, а исключительно в интересах вдовы, и это открытие его поразило. В то же время, не отдавая себе в том отчета, он отстаивал и свои интересы, поскольку, обеспечив вдове безопасность и определенную свободу, получал возможность чаще ее видеть и с ней общаться…
— Приподними-ка ногу, сэр, — сказала Джудит и, наложив на рану смоченную лечебным настоем тряпочку, стала бинтовать ногу чистыми льняными бинтами. Закончив, подняла на него глаза и, вытирая куском полотна руки, с удовлетворением добавила: — Ну вот. Теперь заживление пойдет быстрее. Рана, как я и думала, загноилась, так что повязки придется менять каждый день. Если хочешь, я научу Фергала и повязки тебе менять будет он. Роб посмотрел на нее поверх края кубка.
— У него для такого дела руки не приспособлены, ну а кроме того, он слуга лэрда — а не мой.
— Правда? — удивилась она. — А мне казалось, он тебя очень любит.
— Любит. Но Ангуса больше. Фергал служит отцу с детских лет и предан ему как собака.
— Такая преданность в слугах по нынешним временам редкость.
— В Шотландии господа и слуги относятся друг к другу не так, как в Англии, — сказал Роб. Джудит улыбнулась; при этом у нее на щеке появилась очаровательная ямочка. Роб удивился, что только сейчас заметил ее.
— Ты чище и чаще говоришь по-английски, чем твой отец. И даже шотландский в твоих устах звучит иначе. — Она стала собирать со стола и укладывать в корзинку бинты, настои и травы. — Почему, интересно?