— Расслабиться! — воскликнул Дью. — Ах, если бы я не любил так нежно!
— Ты имеешь в виду...
— Всё верно, — ответил Дью.
Потеряв управление, вращаясь и болтаясь, корабль с пронзительным визгом падал сквозь тонкий верхний слой атмосферы планеты. Земля приближалась очень быстро. Что, в общем-то, не имело особого значения, так как они должны были сгореть на такой скорости задолго до столкновения.
Теперь пой, Муза, об этом спуске сквозь верхние слои атмосферы, когда днище корабля раскалилось докрасна от трения, об Хаме Дью, отчаянно пытающемся замедлить падение корабля, дрожащего и крутящегося, словно пьяная бабочка. А ещё расскажи нам о Билле, мечущемся от стенки к стенке при изменении положения корабля, пытающемся вернуться на кухню, где он оставил ЦРУ, чинжера и, вероятно — трудно было сказать в тот момент — Иллирию. Сантиметр за сантиметром полз он, пока Дью выпускал тормозные ракеты и пытался выполнить немыслимые манёвры, о которых вы не прочтёте ни в одном из изданий «Спутника Космопилотов», стараясь как можно сильнее сбросить скорость корабля, до того как они либо сгорят в атмосфере, либо столкнутся с быстро растущей поверхностью словно пушечное ядро.
Наконец они нырнули в плотный облачный слой, состоявший из красных и багровых облаков с серебристой каймой, пронеслись сквозь него и вынырнули с другой стороны, получив возможность как следует рассмотреть планету. Это был оранжево-жёлтый мир, с ярко-зелёными пятнами тут и там, и длинными тёмными штрихами, которые могли с равным успехом быть как каналами, так и чем-нибудь другим. Трудно было определённо сказать на такой скорости, такой высоте и при таком ускорении.
Билл пробрался на камбуз. Чинжер нашёл крошечный противоперегрузочный гамак, из тех, которые используются для предохранения от взрыва яиц. Билл, с трудом переводя дыхание, хрипло спросил, выбиваясь из сил:
— Иллирия, с тобой всё в порядке? Ты уже дома?
Но ему ответил голос ЦРУ:
— Билл, как я уже говорил, я должен пояснить это.
Но похоже пояснения могли подождать, может быть даже навсегда, так как земля уже стремительно надвигалась словно взбесившийся локомотив, только намного больше, и так как Билл все ещё не был пристегнут, то у него был прекрасный шанс быть размазанным тонким слоем по стенкам при ударе.
И тут, в последний момент, распахнулась дверь кладовой и Билл увидел внутри гигантский котёл, заполненный пастообразной бледно-серой субстанцией. Это, как он позднее узнал, было тесто для гигантского пирога, ганья, которое взбил Дью перед тем как проблемы на Разбоне заставили его изменить планы. Из последних сил Билл потянулся вперёд.