— Ох, да будет тебе, — нетерпеливо махнула рукой Фиона, не желая принимать благодарность. Она села на пятки и задумалась, потирая подбородок. — Знаешь что, Родж… мне кажется, тут могла сработать какая-то защита, если при тебе был самоцвет. Ведь в медальоне твоей матушки был какой-то камень, да? — Роджер услышал, как Фиона нервно сглотнула. — Может быть… если бы при тебе не было медальона… ты мог и не выжить. Она рассказывала о таких случаях. Люди просто сгорали… а ведь ты загорелся как раз в том месте, где висел медальон.
— Да. Это может быть. — Роджер уже чувствовал себя почти самим собой. И удивленно посмотрел на Фиону. — Ты всегда называешь ее «она». Почему ты никогда не произносишь ее имени?
Кудри Фионы взлетели, приподнятые порывом ночного ветра, когда она посмотрела на Роджера. Света хватало для того, чтоб отчетливо увидеть ее лицо — на нем отражалась приводящая в замешательство уверенность.
— Если ты не хочешь, чтобы нечто к тебе явилось, ты не должен называть это, — сказала она. — Уверена, ты и сам это знаешь, и знал твой отец-священник.
Роджер почувствовал, как зашевелились волосы на его затылке.
— Теперь ты сама заговорила об том, — сказал он, пытаясь придать своему тону легкую шутливость. — Я не называл своего отца по имени, но возможно… доктор Рэндалл говорила, что думала о своем муже, когда возвращалась.
Фиона кивнула и нахмурилась. Он отчетливо видел ее лицо… и вдруг с изумлением заметил, что вокруг светлеет. Близился рассвет; небо на востоке уже меняло оттенок, розовея.
— Господи, да уже почти утро! Я должен идти!
— Идти?! — глаза Фионы округлились от ужаса. — Ты собираешься попытаться снова?!
— Конечно. Я должен. — Во рту у Роджера пересохло, и он пожалел о том, что Фиона выплеснула весь кофе, заливая его горящее пальто. Он справился с пустотой внутри и заставил себя подняться. Колени у него подгибались, но он вполне мог держаться на ногах.
— Ты с ума сошел, Родж! Это убьет тебя, наверняка убьет!
Роджер покачал головой, не сводя глаз с высокого расщепленного камня.
— Нет, — сказал он, чертовски надеясь, что говорит правду и ничего кроме правды. — Нет, теперь я знаю, что было неправильно. И это не повторится.
— Ты ничего не можешь знать наверняка!
— Нет, знаю. — Роджер отцепил руку Фионы от своего рукава и зажал в ладонях; рука была маленькой и холодной. Он улыбнулся Фионе, хотя чувствовал, что лицо у него совершенно онемело. — Я надеюсь, что Эрни еще не вернулся домой; он ведь полицию вызовет, чтобы отыскать тебя. Тебе лучше поскорее вернуться.
Фиона нетерпеливо передернула плечами.