— А, ты крепкий парень, и ростом вышел. Но рыбак — совсем не то же самое, что матрос, будь уверен. — Быстрый, мягкий ирландский выговор капитана не позволял понять, являются ли его слова вопросом, или утверждением, или… или провокацией.
— Ну, я не думаю, что это дело требует такого уж большого умения.
Капитан Боннет почему-то почесал в затылке, взъерошив волосы. Его зеленые глаза остро глянули на Роджера.
— Может, там требуется побольше, чем ты можешь себе представить… но, конечно, в этом деле нет ничего такого, чему нельзя при желании научиться. Но что же могло такое произойти, если парень вроде тебя вдруг страстно захотел отправиться в плавание?
Глаза капитана неотрывно смотрели на Роджера. Парень вроде тебя. Что бы это могло значить, пытался понять Роджер. Вряд ли капитана насторожила его речь — он весьма старательно изгонял малейшие признаки оксфордского образования, подражая выговору островитян. Может быть, на нем слишком дорогая для потенциального матроса одежда? Или капитана насторожил опаленный воротничок и выгоревшее пятно на его пальто?
— Ну, я думаю, вас это не касается, — ровным тоном ответил он. И, сделав над собой небольшое усилие, заставил свои руки спокойно висеть вдоль боков.
Светло-зеленые глаза бесстрастно изучали его, ни разу не мигнув. Как леопард, наблюдающий за проходящими мимо зверьками, подумал Роджер, и гадающий, кого именно слопать.
Но вот тяжелые веки капитана опустились на мгновение… леопард решил, что этого есть не стоит.
— Явишься на борт к восходу, — сказал Боннет. — Пять шиллингов в месяц, мясо три раза в неделю, по воскресеньям сливовый пудинг. Тебе выдадут гамак, но постельное белье должно быть твое собственное. Ты можешь покинуть корабль после того, как его полностью разгрузят, но не раньше. Вас это устраивает, сэр?
— Вполне устраивает, — кивнул Роджер, у которого вдруг пересохло во рту. От пристального взгляда зеленых глаз ему ужасно захотелось выпить, но сначала нужно было оказаться как можно дальше от капитана Боннета.
— Когда явишься на борт, спроси мистера Диксона. Он казначей. — Боннет отвернулся, достал из внутреннего кармана небольшую тетрадку в кожаном переплете и резко открыл ее. Аудиенция была закончена.
Роджер стремительно вышел из таверны, не оглянувшись. Но затылок у него холодило. И Роджер знал, что если бы он сейчас посмотрел назад, то увидел бы прицельный зеленый взгляд, устремленный на него поверх записной книжки… и от этой мысли у него ослабели ноги.
Роджер подумал, что он чувствует холодок в затылке потому, что леопард прикидывает — не вонзить ли ему в это место зубы?