И все же он позаботится о ней и сделает все, чтобы уберечь ее от той неведомой опасности, о которой предупреждал Данкрифф. Пусть ненадолго, но она останется с ним, пока угроза не исчезнет. Коннор сдержит свое слово, и этого будет достаточно. Такому, как он, глупо было бы надеяться на долгую счастливую жизнь, полную радостей и любви.
И вряд ли то, что он собирался совершить этой ночью, поможет его мечте осуществиться.
Натянув веревку, Макферсон перевел свою пленницу через гребень холма. Идти приходилось между скалами, под сильными порывами ветра. Местами тропа круто поднималась вверх, и тогда нужно было карабкаться по узким выступам. Но это был самый безопасный путь. Коннор знал: никто не станет преследовать беглецов здесь.
Девушка ни разу даже не пожаловалась и послушно шла за ним, безропотно перенося все тяготы пути. Коннор невольно восхищался мужеством Софи. Он давно снял повязку с ее лица, опасаясь, что из-за кляпа ей будет трудно дышать, но она по-прежнему хранила молчание. Должно быть, ей не хотелось тратить силы на разговоры.
И Коннор не выдержал.
– Как вы? – спросил он, останавливаясь, чтобы дать своей спутнице возможность перевести дыхание. Он и в самом деле тревожился за нее.
Она смерила его хмурым взглядом.
– Я держусь на ногах и следую за вами. Чего еще вы ждете?
– Ну, раньше вас тошнило, – неуверенно протянул Макферсон. – Я ведь не бессердечный чурбан, хотя вы, может, и думаете иначе.
– Да, я думаю иначе, – резко возразила она.
Коннор только хмыкнул в ответ, повернулся и потянул за веревку, собираясь идти дальше.
На холмах туман почти рассеялся, хотя внизу долина была по-прежнему окутана мглой. В небе над головой показалась луна, но вскоре снова спряталась за облаками. «Скоро пойдет дождь», – подумал Коннор, глядя на небо.
Он обернулся и шагнул назад, готовый в любую минуту прийти на помощь, если потребуется, затем продолжил путь, стараясь идти медленнее, приноравливаясь к шагу девушки.
«В своем причудливом наряде она похожа на ангела с полотен мастеров Возрождения», – подумал Коннор.
Темный плащ Софи развевался, словно крылья. Красное с золотом платье, с узким корсажем и пышными юбками, сверкало и переливалось, точно сотканное из языков пламени. Серебряный кулон сиял на груди, будто звезда.
Она была маленькой и хрупкой, с изящными руками, тонкими плечами и белой кожей. Ее крошечные ножки были обуты в остроносые туфельки, должно быть, ужасно неудобные. Нежные льняные локоны обрамляли безупречные черты лица с упрямой линией подбородка.
Коннор не ожидал, что Кэтрин Маккарран окажется такой красавицей.