Над нею стоял Бэрк. Его лицо показалось ей таким встревоженным, что Кэтрин послала ему дрожащую улыбку ободрения. Он удивленно покачал головой и опустился рядом с нею на тюфяк, положив свой нож и еще какой-то уродливый металлический инструмент на кусок ткани возле ее плеча.
– А ну-ка, давай снимем с тебя все это, – предложил Бэрк, бережно стягивая с ее плеч плащ и платье вместе с сорочкой, помогая ей вытащить руки из рукавов. Голая по пояс, она бессильно откинулась на тюфяк, а он вновь укрыл ее своим плащом.
– Тебе не холодно?
Кэтрин отрицательно покачала головой: он развел в очаге такой сильный огонь, что в маленькой комнатке стало даже чересчур тепло, почти жарко. Бэрк приподнял ей голову и заставил отхлебнуть еще один глоток бренди. Дальше тянуть было невозможно, пора было приступать к операции. Протянув руку, он ласково провел большим пальцем по ее скуле.
– Ты готова?
Она нащупала его руку и тихонько пожала ее.
– Да, я готова.
И опять мимолетная улыбка на миг осветила ее лицо. Длинные ресницы опустились прежде, чем он успел заметить страх, промелькнувший в ее глазах. Она почувствовала, как он откидывает плащ с ее груди, и, услыхав металлическое позвякивание, стиснула зубы. Первый пронизывающий укол потряс ее настолько, что она невольно вздрогнула и тотчас же бросила на него панический взгляд, опасаясь, что уж теперь-то он точно ее привяжет, но Бэрк лишь крепче сжал губы и рукавом вытер пот со лба. Он присел на одно колено, чтобы стало удобнее подобраться к ране, а Кэтрин обеими руками вцепилась в плащ. Теперь она знала, чего ждать: второй укол показался ей почти терпимым, и все же она всем телом вжалась в тюфяк, словно это могло смягчить пытку, и затаила дыхание.
– Дыши, – скомандовал Бэрк.
Ей стало страшно. Казалось, стоит ей вдохнуть, как тут же ее начнут душить рыдания. Судя по всему, Бэрк твердо вознамерился ее убить: ощущение было такое, словно в грудь вонзалось, медленно поворачиваясь вокруг своей оси, раскаленное добела шило. Слезы просочились сквозь накрепко зажмуренные веки, и Кэтрин пришла в отчаяние: она ведь твердо решила, что не позволит себе заплакать!
– Дыши! – повторил он.
Теперь ее испугала тревога, прозвучавшая в его голосе, и она торопливо втянула в себя воздух. Боль стала непрерывной и нестерпимой, Кэтрин с ужасом поняла, что больше не выдержит. Жалобный стон сорвался с ее уст, а в следующее мгновение, ощутив нечеловеческую острую боль, пронзившую ее насквозь, она громко вскрикнула, несмотря на всю свою решимость. Перед ее мысленным взором промелькнула жуткая картина: ей показалось, будто Бэрк вырывает сердце прямо у нее из груди, но вслед за тем ее поглотила теплая милосердная тьма.