* * *
Она долго всплывала сквозь густой черный туман к жерлу какого-то бесконечно глубокого колодца. Вот наверху показался полукруглый темный край, а за ним – чистое небо. И наконец ее голова, а потом и плечи прорвались через непроглядную тьму к свету. Она заморгала, ослепленная его яркостью, совершенно не понимая, где находится. Рядом, правда, отвернувшись от нее, возвышалась чья-то темная фигура. Кэтрин стала напряженно вглядываться, пока не узнала Бэрка. Опершись локтями на колени, а лбом на составленные домиком руки он, казалось, дремал. Она замерла, боясь его потревожить, и стала вспоминать. При каждом вдохе в груди возникало легкое покалывание, но больше никакой боли не было. Просто она очнулась после самого глубокого сна в своей жизни.
Тихонько свесив руку к груди, Кэтрин принялась осторожно ощупывать то место, где была рана, но ничего не нашла, кроме повязки. Однако повязка была сухая, а это означало, что кровотечение прекратилось. На ней была надета расстегнутая на груди белая ночная рубашка Флоры. В тусклом свете свечи комната выглядела почти опрятно. В окне, расположенном как раз напротив тюфяка, было черно, но она понятия не имела, который теперь час или даже какой нынче день. Даже такое простое действие, как поднять руку, было ей не по силам, пришлось опять замереть в неподвижности. И все-таки даже этого небольшого движения оказалось довольно, чтобы разбудить Бэрка: в ту же самую минуту он обернулся и посмотрел на нее.
Его лицо показалось ей осунувшимся и бледным, видимо, он предельно устал. Такая глубокая борозда пролегла у него между бровей, что Кэтрин захотелось провести по ней пальцем и стереть, но она была слишком слаба, чтобы дотянуться до его лица. Он заглянул ей в глаза с жадной надеждой, поразившей и даже немного испугавшей ее, и задал тот самый вопрос, который она как раз собиралась задать ему:
– Как ты?
– Очень хорошо, – отозвалась Кэтрин после секундного замешательства. – С учетом всего.
Бэрк улыбнулся, и все его лицо преобразилось. Никогда раньше ей не приходилось видеть его таким открытым и доверчивым. Она не могла на него наглядеться.
– Бэрк, я дергалась? Я не помню.
Он взял ее руку и поднес к губам.
– Нет, детка, ты не дергалась. Ты держалась твердо, как скала.
Кэтрин торопливо вознесла к небесам благодарственную молитву, но тотчас же неодобрительно нахмурилась.
– Но я потеряла сознание, не так ли?
Он кивнул, легонько проводя губами взад-вперед по костяшкам ее пальцев.
– И слава Богу, что потеряла. Я вынул пулю и зашил тебя иголкой с ниткой. Очень аккуратно, хотя, конечно, не мне судить.