Сара справилась с этим даже лучше, чем мог предполагать Эндрю. В сопровождении Джереми Хогана ее можно было часто видеть на пути из Сиднея на Хоксбери и обратно. В Кинтайре работа шла своим ходом, как будто Эндрю никуда не уезжал. Сара даже заняла его место в торговом ряду, когда в гавань вошло судно с грузом на продажу. Сначала на нее смотрели насмешливо; позднее же все поняли, что ее голова не хуже, чем голова ее мужа, приспособлена для бизнеса, и что во время заключения сделки ее не проведешь.
«Ни одна женщина благородного происхождения не способна на это», — таково было мнение колонии.
Но, казалось, Сару очень мало волновало общественное мнение. Торговля шла, поголовье скота в Кинтайре с каждым годом росло, поля приносили урожай, и Сара выглядела вполне довольной своим одиночеством и готовой терпеть пыль, в жаркие летние дни попадавшую в ее верхние комнаты.
И она, и Джереми были готовы к тому, что сплетня свяжет их имена при первой же возможности. Дружба, зародившаяся в ночь бунта ссыльных на Хоксбери, теперь настолько окрепла, что они не решались показать ее. Джереми никогда не оставался в ее присутствии дольше, чем было необходимо, и строго придерживался роли управляющего на ферме Эндрю Маклея. Он проводил все время в Кинтайре, кроме тех случаев, когда Сара просила сопровождать ее на распродажу скота или приехать за ней в Сидней, чтобы отвезти ненадолго в Кинтайр. Надежды сплетников не получали достаточно пищи, но все же теплились.
Благодаря попутному ветру, Эндрю вернулся в протекающем «Чертополохе» на несколько месяцев раньше, чем ожидали. Груз, привезенный им, включал в себя все, начиная со сковородок и шелков и кончая сандаловым деревом и кашмирскими шалями. На всем этом лежала печать Востока, и люди, истосковавшиеся по ярким краскам и радости, толпились, желая посмотреть на все это великолепие, а кто мог себе это позволить, покупал. В лавке никогда не было такого столпотворения, а полки никогда раньше так не ломились от товаров. Джереми приехал помочь им, а на обратном пути с ним были Эндрю, Сара и оба ребенка.
Эндрю наслаждался покоем Кинтайра в течение двух недель, считал свои стада, вместе с Джереми просматривал счета, задумчиво и тщательно изучал мериносных овец, которых Сара уговорила Джона Макартура продать ей. Было широко известно, что Джон Макартур экспериментирует с шерстью; это был лучший фермер в колонии, и он неколебимо верил в будущее своих мериносов. Эндрю понимал, что ему стоит следовать его примеру.
Краткий отдых в Кинтайре, казалось, наполнил Эндрю новой энергией. Он увидел, какой доход можно получить от собственного груза, и не мог долго противиться соблазну повторить путешествие. Сразу по возвращении в Сидней он принялся латать «Чертополох». Через два месяца он снова плыл на Восток. Из окна верхних комнат Сара видела, как наполняются ветром паруса.