— Тише, Ричард! Ты не должен так кричать! Я не Элисон, чтобы на меня кричать или чтобы принимать близко к сердцу твои настроения.
Он сжал губы.
— Я хочу знать, кто этот Джереми Хоган. Кто он такой?
— Ну, — сказана она терпеливо, — Джереми Хоган политзаключенный…
— Ссыльный?!
— Это ты называешь его ссыльным, а для Эндрю и для меня он как брат, как друг — и он управляющий в Кинтайре. До сих пор я безоговорочно доверяла ему. И когда он приходит ко мне и сообщает, что о нас говорят, Ричард, то я и в этом вполне доверяю ему.
Он посмотрел на нее, нахмурившись, как рассерженный ребенок.
— Как же вы иногда глупы — ты и твой Эндрю. Этот Хоган какой-то чертов ссыльный, которому вы оба потакаете и льстите, пока он не вообразил себя божеством. И ты слушаешь его совета, да? Ты мне заявляешь, что между нами все кончено, потому что подобный наглый выскочка велит тебе это сделать?
Саре так захотелось в этот момент разгладить его сердитые морщинки, поцеловать его и сказать, что она совсем не имела в виду того, что сказала. Но она подумала о Джереми и поняла, что боится сцены, которую он может устроить Ричарду, если она расскажет ему, что не выполнила его приказания.
Она слегка отстранилась.
— Между нами все должно быть кончено! — произнесла она холодно. — Ничего и не случилось такого, что нужно было бы кончать. Я тебя один раз поцеловала — это было безумием, и я в этом честно сознаюсь. И за последнюю неделю ты нанес мне больше визитов, чем допускают приличия. Между нами нет ничего, чего нельзя было бы так просто прекратить! — Она щелкнула пальцами, чтобы показать, как просто. — Ничего, Ричард!
Его брови сошлись в гримасе неверия и разочарования.
— Сара, ты же говорила, что любишь меня! В тот день на берегу — ты же сама это сказала!
Лицо ее вспыхнуло.
— Я сказала, что люблю и Эндрю.
— Но ты же меня первого полюбила.
— А Эндрю я полюбила тогда, когда стала достаточно зрелой, чтобы понять, что такое любовь!
Он парировал победоносно:
— Но я был первым! И ты не смеешь отрицать, что до сих пор любишь меня!
Она посмотрела на него долгим взглядом: на его красивое лицо, разгоревшееся от своевольной страсти. И вдруг она разозлилась на Ричарда так, как никогда раньше не злилась. Он так мало изменился, подумала она возмущенно, за все эти годы он так и не понял, что в мире есть вещи, которых невозможно добиться просто проявлением яростного темперамента. Элисон и леди Линтон вдвоем лишили его того единственного шанса измениться, который, может быть, в нем был. Вместе они потакали ему и баловали его, и сейчас он стоит перед ней с искаженным от злости лицом, потому что она посмела перечить ему.