— Детка, выигрыш — это мираж, не больше! Даже если твои номера выпадут, неужели ты думаешь, там сидят такие дураки, что и в самом деле отдадут тебе миллионы рублей? Смешно, честное слово!
— Почему же не отдадут? — сразу начинала кипятиться Илона, злясь на Нерадова: как скроешь от него выигрыш, если он сам все увидит? Черт бы его побрал, спал бы себе, сопел в подушку! — Другим отдают, а мне — нет?
— А ты видела вживе хоть одного человека, который получил бы кучу денег по лотерейному билету? — задавал вполне разумный вопрос Толян.
— Не видела, ну и что? У меня вообще знакомых нет, чему тут удивляться? А я вот выиграю и открою свой ресторан! Роскошный!
— Красиво мыслишь, — кивал Толян. — Ну, играй, детка. Ты у меня совсем еще ребенок.
Новый год они встретили дома. Илоне так хотелось пойти в ресторан, потанцевать, пококетничать, просто побыть среди людей, но Нерадов твердо заявил:
— Детка, у меня нет на это денег.
И они сидели перед телевизором, как какие-нибудь нищие пенсионеры, пили коньяк и шампанское, ели салаты, купленные в «Метрополе», и отчаянно скучали. Илона решила, что никогда не простит этого Толяну. Новый год был для нее единственным настоящим праздником, и, испортив Илоне эту ночь, Нерадов тем самым испортил ей настроение на целый год.
А потом наступил январь, и они снова ходили вдвоем «на охоту» — раз, другой, третий… Но в конце января, двадцать четвертого числа, нарвались на крупную неприятность.
Карпов проснулся от того, что под окном начал работать компрессор. «Ну, хрен махровый, — зло подумал он, — чтоб им, богатеям этим, всем сдохнуть в одночасье!» Богатеи были виноваты в том, что кто-то купил помещение в соседнем доме, прямо напротив окна Карпова, и затеял там капитальный ремонт. Учитывая ширину двора — а он представлял собой почти классический колодец, отличаясь от оного только двумя выходами и тремя полудохлыми кустами акации, — шум от компрессора был не просто оглушительным, а просто-таки рвущим барабанные перепонки. И это несмотря на плотно закрытые форточки.
Карпов долго ворочался в постели, сбивая в ком грязную простыню, однако в конце концов встал. Посетив туалет, но, как всегда, забыв умыться, он выполз в кухню. Да, неплохо прошли три последние дня, неплохо, не на что жаловаться. И если бы не настырная жена старшего брата, явившаяся сюда и утащившая Николая домой, могли бы и еще денек-другой погулять. Но Верка конечно же озверела от того, что мужа три дня дома нет, притащилась, устроила скандал… А Николай человек мягкий, послушный, жену боится. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Карпов вспомнил, как он сам давным-давно, в молодости, боялся свою жену. Катенька у него была красавица, умница, сына ему родила отличного, теперь уже Сереже двадцать пять лет… Давненько он сына не видел! Да, ушла от него Катюша, сманил ее директор магазина, прельстил большими деньгами… а Карпов тогда запил. Потом заболел, получил инвалидность, потом встретил Ляльку, а уж после того вовсе не просыхал много лет подряд. Планида такая, значит. А теперь вот Лялька померла… Ну, блин кудрявый, уж не везет так не везет!