По пути ему встречались розовощекие деревенские дети, и он улыбался им. В ответ он получал их несмелые улыбки и уважительные поклоны. Аббат посетил церковь, и хотя он сожалел о быстром росте протестантства, захлестнувшем католические структуры, он наслаждался ее великолепием и не считал для себя зазорным молиться там. Ему нравились старые ели в церковном саду и, как ему показалось, старые геральдические надписи на двух старых надгробиях. Мужчины, женщины и дети приходили и уходили в надежде на помощь доктора, и хотя аббат редко сталкивался с ними, он с величайшим почтением стал относиться к силе человека, чья доброжелательность не была ограничена какими-то классовыми или идеологическими соображениями.
Однажды вечером к ним зашел отец Эш, как он это обычно делал, для того чтобы выкурить трубку и выпить рюмку бренди с доктором, и два священника, сидя по разные стороны камина, с озадаченным доктором между ними, с любопытством разглядывая друг друга, вежливо пытаясь выстроить мост над разделявшей их пропастью. Но им это не удалось. Прекрасные доводы одного не находили понимания у другого, и наконец доктор, потерев слипающиеся от усталости глаза, снова наполнил стакан пастора и перевел разговор на тему охоты, а аббат вежливо извинился и пошел спать.
Спустя несколько дней аббат расслабился и почувствовал себя счастливым. По вечерам они просиживали долгие часы у камина за беседой. Иногда они говорили о Стелле и Захарии. Стелла не приходила к доктору с момента появления там аббата. Она была поглощена приготовлением к Рождеству на ферме, однако сам факт ее близкого присутствия согревал аббата в эти дни. Он вспоминал ее заботу в долгие дни и ночи его болезни. Она приходила к нему в его снах, а шкатулку миссис Лорейн он привез с собой на Гентианский холм. Доктор считал, что Рождество будет трудным временем для Стеллы, так как возвращавшиеся из Трафальгара корабли привезли письмо от Захарии, в котором он сообщал, что с ним все в порядке, но его фрегат все еще остается в Средиземном море. Стелла же, естественно, надеялась, что он вернется к Рождеству домой.
— Это беспокоит вас и, конечно же, Стеллу, — сказал аббат.
— Так будет лучше для него, — заметил доктор. — Болезненный процесс превращения мальчика в мужчину иногда проходит гораздо быстрее, если его не прерывать.
Он много с гордостью и восхищением рассказывал о своем приемном сыне, но редко говорил о Стелле, так как считал, что аббата вряд ли могли интересовать заботы девочки.
Однако в канун Рождества, когда погода была еще хорошая, а его пациент быстро шел на поправку, доктор сам предложил навестить хутор Викаборо.