– Полиция не упоминала о возможных свидетелях? Может, кто-то что-нибудь видел или слышал?
Леонард, промокнув слезы платком, горько покачал головой:
– Нет. Кажется, нет. Я не слышал.
– Может, из соседнего дома? – не отступала я. – Или случайный прохожий? Жильцы напротив. Они могли что-нибудь заметить.
Он постарался взять себя в руки.
– Не думаю. Полиция ничего такого не говорила.
– Что ж, прошу прощения, что отняла у вас столько времени и заставила заново пережить весь этот кошмар. Если не возражаете, я бы хотела осмотреть дом и оценить размер ущерба. Наши координаторы уже осматривали его, но мне необходимо сделать это самой, чтобы подготовить отчет.
Леонард кивнул:
– У соседа есть ключ. Оррис Снайдер – он живет рядом. Постучитесь к нему и скажите, что я вам разрешил.
Леонард, проявив неожиданное проворство, вскочил на ноги и пожал мне руку. Пожатие было крепким, а рука такой горячей, что казалось – у него жар.
– Кстати, – сказала я как бы между прочим, – вы ничего не знаете про Элейн Болдт?
Он в замешательстве уставился на меня:
– Про Элейн? Нет. А в чем дело?
– Да я пыталась связаться с ней по другому поводу, – как ни в чем не бывало ответила я. – Она ведь живет в кондоминиуме по соседству, верно? Мне сказали, что вы с ней знакомы.
– Это правда. До того, как Марти погибла, мы вместе играли в бридж. Я уже давным-давно не видел ее. Кажется, в это время года она обычно живет во Флориде.
– Ну да, конечно. Как я могла забыть? Наверное, она позвонит, когда вернется. Еще раз спасибо.
Уже сидя в машине я ощутила, что вся взмокла от пота.
К трем часам я валилась с ног от усталости. Ночью я практически не сомкнула глаз, а когда под утро наконец уснула, меня разбудил звонок миссис Окснер. Возвращаться в контору не хотелось, я поехала домой и надела спортивный костюм. "Домой" – это, пожалуй, сильно сказано. На самом деле я живу в переоборудованном под жилье бывшем гараже общей площадью не больше пятнадцати квадратных футов, здесь у меня и гостиная, и спальня, и кухня, и ванная, и кладовка, и даже прачечная. Мне всегда нравилось жить в ограниченных пространствах. Еще ребенком, после того как мои родители погибли, я любила сидеть в картонной коробке, обложившись подушками, – мне казалось, что я плыву на парусном корабле к незнакомой земле. Вовсе не обязательно забираться в дебри психоанализа, чтобы понять тайный смысл моего экскурса. Просто хочу сказать, что эта невинная слабость сохранилась у меня до сих пор. Я вожу маленькие машины и предпочитаю "миниатюрность" во всем, так что эта квартирка меня вполне устраивает. За двести долларов в месяц имею все необходимое, включая добродушного хозяина по имени Генри Питц, которому сравнялся уже восемьдесят один год.