что чудо все равно требуется? И все-таки полностью отдать себя во власть людей, которые, как говорят, творят колдовство на крови христианских мальчиков, для них было непросто.
– Мы не хотим быть вам в тягость, – наконец не выдержал брат Томас. – Лучше нам переночевать у монахов-августинцев. Тут недалеко.
Паломники закивали и завздыхали с облегчением, услыхав учтивую отговорку монаха.
Старый еврей огорчился, хотя ничего другого не ждал, и беспомощно пожал плечами.
– Что же, прощайте и спасибо вам за вашу доброту, а я помолюсь, чтобы Господь оберег вас от опасности.
Неожиданно Джоанна услышала голос Ричарда Кингслира.
– Подожди, мудрый лекарь. Для меня большая честь воспользоваться твоим гостеприимством. Завтра на рассвете я буду ждать у монастыря.
– Я тоже, мистер бен Иосиф, – с удивлением услышала Джоанна свой голос, – если вы думаете, что мы не помешаем.
– Помешаете? – Вениамин бен Иосиф расплылся в блаженной улыбке, от которой на его лице появилось еще больше морщин. – Вся моя семья почтет за честь, а я с удовольствием покажу моей жене Деборе, сыну Аарону и дочери Мириам храбрых англичан, спасших мне жизнь.
Паломники молча смотрели, как удаляются вслед за евреем юный лорд и юная леди, молились за их безопасность и ругали их за глупость, ибо они сами не ведали, что творили, когда решили рискнуть своей жизнью и спасением своих душ, отдавшись в руки людей, молящихся дьяволу и колдующих на человеческой крови.
Дом Вениамина бен Иосифа стоял посередине извилистой узкой улочки и был победнее соседских, но такой же просторный и уютный внутри. Когда красный экипаж въехал во дворик, из двухэтажного здания выскочила тоненькая черноволосая девушка, а за ней такой же черноволосый юноша.
– Папа, папа! – не могла дождаться дочь, когда бен Иосиф, покряхтывая от боли, выйдет из экипажа. – Папа, тебя ранили! – еще громче закричала она, увидев позеленевшие синяки и поджившие царапины у него на лице.
– Мириам, сердечко мое, со мной все в порядке, а вот ты совсем забыла о приличиях. Со мной гости. Аарон...
Мальчик, увидав знатных англичан, в растерянности попятился.
– Язычники, папа? – испуганно пролепетал он, и Джоанна внезапно поняла, что значит быть отверженным меньшинством, поэтому она, не дожидаясь, ласково улыбнулась ему, хотя он все так же моргал глазами и шептал, что надо позвать мать.
Вскоре на пороге появилась невысокая женщина со счастливой улыбкой на лице, слегка поблекшей, когда она увидела следы избиения на лице мужа. Однако лекарь и ее уверил, что все обойдется, и улыбка опять засверкала, как прежде. Одета она была в переливчатое парчовое платье, а седеющие волосы покрывала вуаль.