Ровно в одиннадцать часов Роберта покинула спальню и не спеша двинулась по коридору. Хотя эта стратегия по приручению маркиза нравилась ей, она все же не осмелилась заставить его ждать более часа. Спустившись до конца лестницы, Роберта увидела дядиного дворецкого, открывавшего дверь, чтобы впустить гостя.
Одетый, словно сам сатана, с ног до головы в черное, решительной походкой в вестибюль вошел Гордон Кэмпбел. Неужели он только что явился?
– Ты опоздал! – крикнула Роберта.
С приветливой улыбкой маркиз поднял на нее взгляд, и она почувствовала, что тает. Его улыбка могла бы осветить целый дворец.
– Мне кажется, я как раз вовремя, – сказал Гордон, проходя через вестибюль.
– Ты же сказал, в десять часов, – напомнила ему Роберта несколько укоризненным тоном. – А сам пришел на час позже.
– Я имел в виду в десять часов, плюс еще час, который ты заставишь меня ждать.
Точность его расчетов удивила Роберту. Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Как он узнал о ее намерении?
– Я была давно готова и ждала целый час, – солгала она, стараясь заставить его оправдываться. – Я увидела в окно, как ты подходишь.
– В таком случае, извини за опоздание, – ответил Гордон, поднеся ее руку к губам. Потом ухмыльнулся и добавил: – Но неужели мать не научила тебя скромности? Леди никогда не должна признаваться, что с нетерпением ждала мужчину.
В замешательстве Роберта открыла уже рот, чтобы объяснить, что она вовсе не торопилась, но, к несчастью, Гордон оказался более искушен в словесной дуэли, язык и ум его были куда проворней.
– Закрой свой ротик, – смеясь, сказал он ей. – А то ты словно приглашаешь туда мой язык.
Не стоило так говорить с неискушенной девицей. Гордон понял это сразу, но слова уже слетели у него с губ.
– Иди ты к черту! – огрызнулась Роб и повернулась, намереваясь опять подняться в спальню.
Мягко, но уверенно Гордон схватил ее за локоть и остановил.
– Извини, пожалуйста, – сказал он.
По его тону было ясно, что он сказал это искренне. Роберта посмотрела на него, не зная, вернуться к себе или все же остаться. Не сказав больше ни слова, Гордон взял у нее плащ и накинул ей на плечи.
– Пусти, я сама, – запротестовала она, отталкивая его руки, когда он начал застегивать плащ.
Гордон с минуту смотрел на нее, потом протянул правую руку и мягко обхватил ее подбородок. И терпеливо ждал, пока она поднимет на него свои обольстительные изумрудные глаза.
– Дай мне шанс, ангел, – сказал он. – Пожалуйста.
Это еще одно «пожалуйста» обезоружило Роберту. Она расслабилась, и выражение лица ее смягчилось. С едва заметной улыбкой, тронувшей ее губы, она произнесла: