– Случайно или нарочно? – спросил Малик, пригубив вина.
Пожав плечами, Халид проговорил презрительно:
– Артишоки были кислыми. Рис недоварен, а бедный ягненок еще дышал.
Малик расхохотался и подавился вином. Халид постучал другу по спине. От неловкого движения вино разлилось по скатерти.
Халид взглянул на Хедер и щелкнул пальцами. Она проигнорировала этот жест.
– Нам нужна твоя помощь, рабыня, – сказал Халид. – Ты должна приучаться все время быть к услугам своего хозяина.
Проворчав что-то себе под нос, Хедер двинулась вперед, как самый настоящий воин. Халид сразу заметил воинственное выражение на ее прекрасном лице. Вечер с каждой минутой становился все интереснее.
– Хорошая рабыня никогда не опускает вуаль, – заявил Халид.
– Никогда из меня не выйдет хорошей рабыни, – проворчала Хедер.
– Вытри все и налей еще вина моему другу, – приказал Халид.
Опустившись на колени возле стола, Хедер принялась вытирать лужу.
– Моя месть Хорьку была бы полной, если бы эта девушка вышла за него замуж, – проговорил Халид, снова насмешив своего друга. – Фужер вызвал бы меня на открытый бой, только бы избавиться от нее.
Хедер с мрачным видом принялась разливать вино. Ужин еще не успел закончиться, а она уже поклялась отомстить.
– Кстати, о Фужере, – сказал Малик, переходя на турецкий, чтобы Хедер не догадалась о содержании их разговора, – как ты собираешься выкурить его из берлоги? Я всегда любил твою сестру и хочу принять участие в мести.
– Мой человек как раз везет сообщение на Запад, – ответил Халид тоже по-турецки. – Нареченная графа де Болье, пленница Меча Аллаха, будет продана на частном аукционе в Стамбуле. Разумеется, граф сможет принять в нем участие.
Малик удивился. Он-то понимал, что Халид привязался к девушке.
– Хорек – трус и никогда не высунет нос из норы, – сказал он.
– Фужер приедет в Стамбул, – возразил Халид.
– А что же будет с твоей рабыней? – спросил Малик.
Халид взглянул на Хедер, которая, не понимая, что говорят о ней, тоже смотрела на него. Нежное выражение на лице принца красноречиво свидетельствовало о его зарождающейся любви, но он заставил себя подавить жалость.
– Что будет с ней? – переспросил Халид. – Она для меня представляет интерес исключительно как приманка для Хорька, так что я продам ее тому, кто предложит наибольшую цену.
Искоса взглянув на друга, Малик лукаво проговорил:
– Если ты уже все решил, то почему бы тебе не продать ее мне?
Слова Малика вызвали гнев принца. Но он небрежно пожал плечами, и двое старых друзей начали подтрунивать друг над другом как подростки.