– Он у Линдар, – отозвалась Нур-у-Бану с оттенком презрения в голосе. – Она недавно разрешилась колченогим отродьем, которого назвала Каримом в честь твоего младшего брата.
– Расскажи Халиду о покушении на базаре, – обратилась Мирима к племяннику.
Повернувшись к двоюродному брату, Халид спросил:
– Кто может желать тебе смерти? Мурад пожал плечами.
– Карим?
– Дети не умеют готовить заговоры с целью убийства, – возразил Халид.
– Но это могла быть его мать, – вставила Нур-у-Бану. – А Линдар вообще способна на все, лишь бы захватить власть для своего сына.
– Что скажешь, мама? – спросил Халид.
– У Линдар на такое ума не хватит, – заметила Мирима и добавила: – Кстати, под таким углом твой шрам незаметен. Как жаль: ты мог бы быть очень красивым мужчиной, а твой брат так рано расстался с жизнью.
Халид побледнел, его губы и уродливый шрам побелели от гнева. Как он мог забыть, что собственная мать относится к нему с презрением? Ее слова ранили больнее любого кинжала.
– Халид точно такой же, как всегда, – проговорил Мурад, потрясенный тем, как мать может подобным образом оскорблять своего единственного оставшегося в живых сына. – Карим пал смертью храбрых, и в этом нет вины Халида.
– Мое лицо не имеет отношения к делу, – сказал Халид матери. – Женщины в принципе не могут придумать такой интриги. Они привыкли воевать только своими острыми языками.
– По закону сыновья с врожденными пороками не могут становиться султанами, – продолжала Мирима, не обращая внимания на колкость сына. – Что бы она выиграла?
– Специальная обувь могла бы скрыть этот физический недостаток, – заметила Нур-у-Бану. – А если он будет прихрамывать, можно сказать, что у него болит лодыжка.
Мурад одарил мать любящей улыбкой.
– Да ты ведь держишься за верблюжью шерсть из страха за мою безопасность.
– Что ты думаешь по этому поводу? – спросил Халид у своего кузена.
– Я верю в то, что ты сможешь открыть правду и наказать виновного, – без колебаний ответил Мурад.
Вошла служанка, и все замолчали. Молодая девушка поставила на стол поднос со слоеными пирожными в форме полумесяца, миндалем в сахаре и чашками с турецким кофе.
Поклонившись, она вышла.
– Малик не приехал вместе с тобой? – спросила Мирима.
– Он скоро прибудет в Стамбул, – отозвался Халид. – Ты сделала, что я просил?
– Евнух ждет тебя дома, – ответила Мирима. – Зачем тебе понадобился человек, владеющий английским и французским языками?
– Чтобы приставить его к моей пленнице-англичанке, – небрежным тоном проговорил Халид.
– К твоей пленнице? – хором переспросили все трое собравшихся.