– А что самоубийство? – тихо спросил Кейд. – Как он все объяснил?
– По словам Боксера, мама наложила на себя руки, потому что была очень несчастна со своим мужем.
Росс не соглашался на развод, который бросил бы тень на его репутацию. С Боксером мама якобы была бы очень счастлива. Кроме того, Фрэнк утверждал, что Росс постоянно попрекал Ливинию незаконнорожденным ребенком. – Брет говорил так тихо, что Анабел пришлось наклониться, чтобы лучше слышать. – Маккаллум не упускал случая напомнить матери о своей щедрости и великодушии, которых она с младшим сыном не заслуживали. – Полный горечи голос Брета затих. – Боксер сказал, что тирания Маккаллума стала невыносимой для Ливинии, и тогда она нашла свой выход...
Брет лег на спину и стал вглядываться в синее небо. Присев рядом с ним, Анабел закрыла глаза. «Бедная Ливиния. Бедный Брет», – думала она, представив, какие мучения выпали на долю прекрасной Ливинии. Потом девушка посмотрела на Кейда. Отвернувшись, он всматривался в зеленую долину.
Поднявшись, Анабел словно во сне подошла к нему и дотронулась до плеча:
– Извините. С вами все в порядке?
Он обернулся, и девушка вздрогнула. Лицо его превратилось в пепельно-серую маску, печаль в глазах сменилась отчужденностью. Кейд с непониманием смотрел на Анабел, на руку, касавшуюся его.
– Со мной все в порядке, – пробормотал он, не в силах скрыть душевных мук.
Она дотронулась до его щеки.
Кейд Маккаллум оставил дом в семнадцать лет, после того как узнал о самоубийстве матери и о том, что отец лгал ему. Вину за происшедшее Кейд возлагал на Росса, но тогда он не знал всего.
Теперь Брет многое объяснил. Было ли это полной правдой?
Анабел чувствовала, что-то здесь не так.
– Как Фрэнк Боксер узнал, что творилось в доме? – спросила девушка. – Как он догадался о нравоучениях, которые читал ей Росс, об упреках?
– Думаю, мама рассказывала ему... – начал Брет, но Анабел тут же прервала его, покачав головой.
– Фрэнк ведь был похищен, ты забыл? Кто мог рассказать ему о страданиях Ливинии Маккаллум в Сент-Луисе? Он в это время был в Мексике.
Воцарилось молчание. С вершины дерева спустились две белки и запрыгали в зеленой траве. Тут раздался голос Кейда.
– Какое теперь это имеет значение? Моя мать покончила жизнь самоубийством из-за отца, который сделал ее жизнь невыносимой...
– Ты ничего не можешь утверждать. Вы с Бретом опираетесь в своих выводах на рассказ Боксера.
– Но я знаю, что за человек мой отец. – Брет, поднявшись, начал нервно ходить по поляне. Сухая трава хрустела под ногами. – Росс уверял меня, что любил Ливинию, – задумчиво промолвил Брет Маккаллум. – Любил и старался защитить от неприятностей. Больше мы с ним ни о чем не говорили.