Глаза Коба сузились, из груди вырвался низкий неприятный смех.
– Ладно, – с мольбой в голосе вдруг прошептала Лили, делая жест рукой, чтобы мальчик отошел; на ее пальце сверкнул рубин. – Я... пойду с ним; возвращайся к своему виски, ковбой, и не волнуйся за меня. Закажи себе еще что-нибудь...
– Я не позволю ему... – выкрикнул юноша. – Моя мама не так меня воспитала...
– Может быть, твоя мама воспитала тебя для того, чтобы ты умер раньше времени, – нахмурился Коб, – отойди, а не то твои мозги отлетят за милю отсюда.
– Я отойду, когда вы отпустите ее! – не сдавался парень.
Тут Ред Коб окончательно вышел из себя. Тишина, царившая в салуне, словно подначивала его показать свое мастерство и разделаться с этим чудаком.
– Как вам будет угодно, – злобно бросил Коб и прищурил один глаз. Одной рукой он прижал Лили, а другой выхватил пистолет.
Ковбой полез за своим пистолетом, но не успел дотянуться до кобуры, как раздались выстрелы, и кровь обагрила лицо и шею юноши. В следующее мгновение он уже лежал в луже крови. Кто-то из девочек взвизгнул, и опять воцарилась тишина.
– Это был честный бой, он сам напросился. Вы все свидетели, – объявил Коб, даже не взглянув на труп. – Еще кто-нибудь хочет возразить?
Никто не откликнулся, со всех сторон на Реда смотрели бледные от страха лица, на улице взволнованно ржали лошади.
Коб оскалился:
– Хорошо. Мы с Лили поднимемся наверх. Схватив девушку за руку, он увел ее. Она не сопротивлялась. Дойдя до двери, Лили повернулась и остекленевшими глазами посмотрела на молодого человека на полу салуна.
– Не волнуйся за него, – посоветовал Коб, дернув ее за руку. – Подумай лучше, что будет с тобой, если не скажешь мне всю правду. Я хочу знать, куда направился Брет Маккаллум. Или, – прибавил он, толкая ее к двери, – ты позавидуешь парню, что лежит внизу.
Ред затащил ее в комнату и захлопнул дверь.
– Стил убьет тебя, Коб, – прошептала Лили.
– Черта с два. Я сам прикончу его, как только разделаюсь с Бретом Маккаллумом, – хвастливо заметил Ред. – Может, в молодости Стил и был неплохим стрелком, но теперь он не ровня мне. Его дни сочтены, Лили, как и твои, если только ты не выложишь все, что знаешь. Итак, начнем.
После ужина Анабел почувствовала себя лучше. Доев кусок жареного кролика и проглотив последние капли восхитительного черного кофе, она довольно вздохнула. Покой, царивший в хижине, вернул ей душевное равновесие. Анабел чувствовала себя в безопасности. Оглядывая комнату, она представляла, как уютно могло бы здесь быть: на окне желтые занавески, на полу – яркий ковер. «Если бы я жила здесь, – думала Анабел, – то на диван я бы вышила подушки, на подоконник поставила бы цветы, на камин – вазы, фарфоровую посуду и книги. На стены повесила бы картины...»