– Хорошо. – От мысли, что на службе соберется весь город, Анджеле стало немного не по себе. Похоже, к вечеру весь Тишоминго будет обсуждать превращение «нищенки Конрад» в богатую красавицу, ее отношения с Кланси и, разумеется, женитьбу Тома и Мередит. – Тогда подожди немного, я приведу себя в порядок.
Вместе с матерью Кланси и ее мужем они пришли в церковь как раз к началу утренней службы. Священник, Диллон Уильямсон, окончил школу вскоре после Кланси и Анджелы. Анджела с удивлением обнаружила, что ее не узнают. Впрочем, и сама она мало кого могла узнать после десяти лет отсутствия. Но Диллон взглянул на нее с улыбкой.
– Рад снова видеть тебя в Тишоминго, – сказал он. – Ты приехала насовсем?
– Не знаю, – задумчиво ответила Анджела.
Диллон положил руку ей на плечо:
– Анджела, что с тобой? Ты грустишь?
– Н-нет, – нерешительно ответила она и взглянула на Диллона. Священник был еще молод, но уже научился читать по лицам и глазам. Глаза Анджелы выражали одновременно надежду, усталость, грусть, отчаяние, радость… Диллон совсем запутался, пытаясь прочитать эту сложную гамму чувств.
– Мы почти не общались в школе, – наконец начал он, – но, может быть, тебе стоит рассказать мне… то, что ты сочтешь нужным? Все-таки я священник и, может быть, смогу чем-то помочь… Это не будет исповедью, мы поговорим, как старые друзья… Конечно, мы никогда не были друзьями…
– Но это несложно исправить, – грустно улыбнулась Анджела.
После разговора с Диллоном ей на самом деле стало легче. Усталость и грусть оставили ее, уступив место покою. Пусть этот добрый человек – совсем еще юноша – не знал ее, но все, что он сказал, нашло отклик в сердце Анджелы и принесло ей долгожданное облегчение. Она удивилась, что не догадалась раньше зайти в церковь.
После службы ее ожидал еще один сюрприз. Под «маленьким семейным пикником» подразумевался грандиозный праздник. Во дворе дома накрыли столы, вдоль них расставили длинные скамейки. На ветвях деревьев висели бумажные фонарики, из дома доносилась негромкая музыка. Глядя на прибывающих гостей, Анджела расстроилась.
– Похоже, мне не помешало бы переодеться в вечернее платье, – сказала она.
– Ты выглядишь просто замечательно, – успокоил ее Кланси.
Он ничуть не кривил душой. На высоких каблуках, в длинном коричневом платье с золотым отливом, с рассыпанными по плечам кудрями, Анджела была просто великолепна. Платье удивительно шло к ее каштановым волосам и темно-зеленым глазам.
– Правда?
– Ты так хороша, что я умру на месте, если ты сейчас меня не поцелуешь, – драматическим шепотом ответил он.