– Что?
– Я говорю об игре в пикет. Пять сотен фунтов за очко, если не ошибаюсь. – С невозмутимым спокойствием Стивен извлек из кармана чековую книжку и выписал счет на огромную сумму. – Тебе этого хватит, чтобы покрыть срочные долги?
Джеффри остолбенел. Наконец, придя в себя, он решительно расправил плечи и уставился на друга мрачным взглядом.
– Я не могу принять этого.
– Почему? Это долг чести. Уверяю тебя, Джеффри, что ради тебя я готов на все, кроме одного – отказаться от выплаты долга чести.
– Но ты смошенничал! – Только бросив это суровое обвинение в лицо другу, Джеффри заметил, что они привлекают к себе всеобщее внимание. В зале играли в карты еще около десятка человек, и все они украдкой наблюдали за их спором. Джеффри понизил голос до шепота: – Ты специально проиграл мне. Это жульничество!
Стивен хладнокровно пожал плечами, хотя, случись нечто подобное пять лет назад, им бы пришлось на рассвете сойтись у барьера.
– Знаешь, Джиллиан научила меня одной чрезвычайно полезной вещи. Иногда обман, как-то сказала она, единственное средство преодолеть непреодолимые препятствия.
Джеффри беспокойно заерзал на стуле.
– Ты уже и так проявил доброту. Пять лет назад...
– Пять лет назад ты сделал для меня самый дорогой подарок на свете. Ты позволил мне взять в жены женщину, которую я любил больше жизни. Теперь я просто хочу ответить тебе тем же.
Джеффри молча уставился на банковский чек. Невзрачный белый листок на темно-зеленом сукне карточного стола. Он не мог его взять. Это было слишком... бесчестно.
– Это всего лишь гордость, Джеффри, – тихо сказал Стивен.
Граф Тэллис посмотрел на друга тоскливым взглядом.
– Гордость – это все, что у меня осталось, Стивен. Деньги, уважение, даже тяжкий труд – все преходяще. Кроме чести. Что у меня еще есть, кроме чести?
Банковский чек на столе притягивал взгляд Джеффри. Маленький белый листок искушал его. Чтобы стать его обладателем, достаточно было только взять его. Но он не мог. Если он это сделает, то лишится последнего, что было у него, – самоуважения.
В этот момент раздался тихий, но настойчивый голос Мейвенфорда:
– Что она дает тебе, Джеффри? Что ты приобретешь, если откажешься от нее?
Перед мысленным взором Джеффри всплыл образ Каролины. Вот она задумчиво смотрит на него, сидя в музыкальной комнате в тот первый, памятный вечер их встречи. Вот она отстаивает свои научные теории. Затем он вспомнил ее печальной, страстной, смущенной, разгневанной. Он любил Каролину. Он обожал ее во всех проявлениях ее сложного характера.
Но главной была не ее красота, даже не ее непокорный дух, а то, как он чувствовал себя, находясь рядом с ней. С ней он был оживленным, деятельным и... счастливым. Она доводила его до безумия, а раньше, когда он не знал ее, его жизнь была бесцветной и тусклой, Она с ним спорила, заставляла думать, вовлекала в необычные ситуации и опыты, дарила ему радость. Ни с кем никогда не было ему так хорошо, как с этим «синим чулком».