– Нет, правда, тетя Уин, я могу объяснить...
– Объяснить что? – промурлыкал за ее спиной граф. – Мы обсуждали ваше девичье пристрастие к взрывчатым веществам.
– Прошу прощения? – Каро, ошеломленная, повернулась к нему.
– Совершенно верно, – согласилась тетушка, наливая себе чаю. – Я рассказывала его сиятельству, как ты помогала отцу в его артиллерийских опытах. Тогда вся округа на несколько месяцев оглохла.
Граф хмыкнул, оценив это замечание по достоинству. Каролина же молча таращилась на них.
– Артиллерийские опыты? – пробормотала она.
– Ну да, – подтвердил он с преувеличенным простодушием. – О чем же еще, по-вашему, могли мы говорить? – Однако по его вероломной усмешке Каролина безошибочно поняла, что граф прекрасно знает, о чем она подумала. И о чем мечтала. И чего страстно хотела с первого мгновения, как очутилась в его объятиях накануне вечером.
– Каро, дорогая, ты будешь пить чай?
Каролина нервно засуетилась, чтобы скрыть овладевшее ею смущение, но тут вспомнила о своих испачканных чернилами пальцах.
– О нет. Спасибо, тетя Уин. – Судорожно глотнув, она торопливо ретировалась к дивану, где долго возилась, устраиваясь и аккуратно расправляя складки юбки, чтобы никто не догадался, что она просто хочет спрятать руки.
– К сожалению, отец Каро привил ей излишнюю любовь к наукам, – продолжала Уинифред, сверля племянницу укоризненным взглядом. – Это нынче не в моде. Бог знает, куда нас заведут ее эксперименты...
– Насколько мне известно, последняя пассия лорда Уайтли – хорошенькая белокурая актриса. – Слова вылетели изо рта Каролины, прежде чем она успела что-либо сообразить. Страстно желая сменить предмет обсуждения, она долго примеривалась к своему подготовленному списку тем для разговора и наконец выбрала самую скандальную из них.
Тетушка в ужасе ахнула, и ее возглас эхом разнесся в мертвой тишине гостиной.
– Т-т-о есть, – произнесла Каролина, запинаясь, – я хотела спросить, не слышали ли вы о леди Эстер Стенхоп?
– Неужели леди Стенхоп стала любовницей лорда Уайтли? – спросил граф с искрящимися от смеха глазами и подался вперед, изображая повышенное внимание.
– О нет! – выпалила Каролина.
– А-а-а, – протянул он. – Тогда она наверняка дебютировала на театральной сцене. Я ничуть не удивлен. Она всегда испытывала склонность к драме.
Каролина побледнела. Господи, что она болтает? Ведь она едва не погубила репутацию бедной женщины.
– Ну что вы. Сомневаюсь, чтобы она пошла в актрисы.
– Неужели вы имели в виду Уайтли? Не может быть! С его комплекцией другим актерам на сцене стало бы слишком тесно.