Джеффри молча наблюдал, как, грациозно качнув бедрами, Каролина Вудли выпорхнула из комнаты и дверь закрылась за ней, лишив его возможности любоваться этой очаровательной девушкой. Его мысли смешались. И только услышав громкий вздох миссис Хибберт, граф оторвал взгляд от двери.
– Что-то не так, миссис Хибберт? – спросил он, повернувшись к леди, и черты его лица заострились, приняв настороженное выражение.
Он вдруг со всей ясностью осознал, что светская дама, оказавшись в своей стихии, способна вызвать панику у любого, даже самого храброго из мужчин. Как и его мать, миссис Хибберт как будто ничего не знала и не хотела знать, кроме модных журналов, но в какой-то неуловимый момент выражение полного идиотизма вдруг бесследно исчезало с ее лица. И похоже, с миссис Хибберт только что это и произошло.
Джеффри поймал на себе ее испытующий взгляд. Тетушка Каролины изучала его, оценивала, и ее проворный ум стремительно обрабатывал полученную информацию. Джеффри стало не по себе, и он уже подыскивал благовидный предлог, чтобы поскорее покинуть этот дом. Но тут светская львица заговорила, и граф понял, что опоздал.
– Знаете, милорд, а ведь я знакома с вашей матушкой уже много лет, – неожиданно изрекла она.
– Да, мне это известно, – кивнул Джеффри. – Вы с матушкой вместе ходили в школу. Уверен, она будет счастлива в самое ближайшее время нанести вам визит. Но, боюсь, я должен ид...
– Правда, мы сблизились с ней по-настоящему не так давно, – продолжала хозяйка дома, как ни в чем не бывало. – Вероятно, именно по этой причине мне кажется, милорд, что мы с вами очень хорошо знакомы, хотя встречаемся редко.
Джеффри похолодел и осторожно поставил чашку на стол, не выдав ни единым жестом своих эмоций.
– Прошу меня извинить, миссис Хибберт, но, к сожалению, у меня назначена встреча...
– Так вот, поскольку мы с вашей матушкой близки, я думаю, что могу быть с вами откровенной и рассчитывать на вашу порядочность.
Он догадывался, чего от него ждут, и ответил прежде, чем успел подумать.
– Смею вас уверить, сударыня, меня считают исключительно порядочным человеком. – С этими словами Джеффри поднялся и выразительно посмотрел на дверь.
– Вот и хорошо. Тогда, может быть, мы перейдем наконец к сути проблемы? – невозмутимо продолжала тетушка.
Он замер. Задавать вопросы ему не хотелось. Проявить любопытство – значит собственноручно подписать себе смертный приговор. От матери Джеффри знал, что миссис Хибберт отличалась невероятной навязчивостью» Судя по вступлению, их разговор обещал вылиться в безудержный словесный поток, не сдерживаемый общепринятыми рамками светской беседы. Его мать находила миссис Хибберт «освежающе правдивой», хотя, что конкретно она имела в виду, он затруднялся сказать. Кроме всего прочего, мать просила сына относиться к семейству Хибберт с великодушным снисхождением.