Грейс вздохнула:
– О Боже, Мелли! Я ничего не понимаю. Я только знаю, что еще никогда так себя не чувствовала. Я никогда не воображала…
Последовала еще одна долгая пауза, а затем Мелли сказала:
– Я поговорю с папой. Я сделаю так, как лучше для тебя, Грейс, обещаю.
– А, вот ты где! А я-то думал, что ты обычно занимаешься грамматикой в библиотеке. – Доминик вышел на террасу, где Грейсток лежала, свернувшись в кресле с книгой на коленях, наслаждаясь утренним солнцем. Ее нош были поджаты под себя, а туфли лежали рядом на каменных ступенях террасы.
Она взглянула вверх и улыбнулась ему. Он, как всегда, почувствовал, как что-то сжалось у него в груди.
– Я знаю, но сегодня такое замечательное утро, что я решила посидеть тут немного. Только здесь трудно сосредоточиться. Солнце усыпляет, – созналась Грейс. Она закрыла книгу и села поприличнее, опустив ноги на землю и поправив юбку так, чтобы скрыть босые ступни. – Попробую еще раз попозже.
– Ты все еще намерена отправиться в Египет? – Доминик наблюдал за тем, как она пытается нащупать свои туфли.
– Да.
Он подошел и опустился перед ней на колени.
– Не слишком ли много усилий – корпеть над арабской грамматикой только для того, чтобы взглянуть на пирамиды?
– Что вы делаете? – взвизгнула она, почувствовав, что он лезет ей под юбку.
– Достаю твои туфли. – Доминик нащупал сбежавшую туфельку и обнял рукой ее босую ступню. Не сводя с нее глаз, он взял пальцы ее ноги в рот. Грейс вздрогнула от шока, а затем почувствовала, что тает от необычного впечатления. Сначала он нежно сосал их, просто играя с ними, а затем его движения стали сильнее и ритмичнее, он наблюдал за возбуждением, овладевавшим ее лицом, смягчавшим черты.
Голоса споривших неподалеку всадников вернули Грейс к действительности, и он почувствовал, что она пытается отнять ногу. Он поцеловал ее подошву и надел туфельку.
– Не могу поверить, что вы это сделали! – Она суетливо подоткнула юбки вокруг ног.
Доминик улыбнулся, наблюдая за ее действиями.
– С глаз долой не всегда означает из сердца вон, Грейсток. Я знаю, что у тебя под юбками, помнишь? И твои пальцы на ногах такие же вкусные, как и все остальное.
Она выглядела взволнованной, возбужденной, хотя и пыталась придать своему лицу возмущенное выражение.
– Зачем вы вообще сюда пришли? Небрежным движением он бросил ей на колени книжку в кожаном переплете.
– Нашел на днях в библиотеке и тут же подумал о тебе. Может быть, это заинтересует тебя больше, чем учебник грамматики.
Грейс открыла ее.
– Она на арабском! – воскликнула она. – Кажется… да, точно, поэзия! – Грейс прочитала несколько строк. – Какая прекрасная поэзия. – Она взглянула на него, ее лицо светилось от счастья. – Вы читали ее?