Нет, твердо сказала она себе. Это хорошо, что он считал ее всего лишь «принцессой» – спесивой и взбалмошной. Он не любил ее, и слава Богу, потому что ей больше не выдержать мысли о том, что любимый человек постоянно подвергает себя опасности. Надо забыть Крэга, иначе опять придется жить в каждодневном, выматывающем душу страхе.
Тут Блэр заметила, что отец смотрит на нее с участливым интересом. Не желая, чтобы он читал ее мысли, она презрительно бросила:
– Интересно, какого рода дипломатией занимается Крэг Тейлор? Неужели среди дипломатов не осталось степенных, воспитанных людей?
Хантингтон слушал вопросы дочери с ощущением, что за ними кроется нечто большее. Она была умной женщиной и не стала бы обижаться на человека только за то, что тот выполнял свой долг. Он отвечал медленно, нерешительно, потому что, во-первых, в голове его уже зрела догадка, а во-вторых, ему было очень трудно объяснить, в чем, собственно, состояла суть работы Крэга Тейлора.
– Тейлор… э… он дипломат, который специализируется на сложных ситуациях.
– Ты хочешь сказать, опасных?
Хантингтон пожал плечами.
– Он хороший человек, – мягко добавил он.
«Кто бы спорил», – язвительно подумала Блэр.
– Да, – проговорила она, и в тоне предательски прорвалась затаенная боль. Она вымученно улыбнулась и протянула отцу пустой бокал. – Налей мне еще, пожалуйста, папа. Думаю, мне позволительно слегка захмелеть.
Захмелеть? Нет, ей хотелось напиться до одури, чтобы хоть на несколько часов забыть о случившемся, не думать о Крэге и избавиться от мучительного томления в крови.
– Конечно, милая, – согласился Хантингтон, стремительно встал с дивана и наполнил оба бокала, не забыв положить ей маслину. Подав дочери бокал, он открыл свой ониксовый портсигар, взял одну сигарету себе, а другую предложил ей.
– Нет, спасибо, папа, – сказала она и сухо добавила: – Разве ты не заметил? Я бросила курить.
Хантингтон удивленно приподнял брови. Блэр курила мало, но все ее предыдущие попытки бросить оканчивались ничем.
– Правда? Как же тебе это удалось?
Его дочь пожала плечами и слегка усмехнулась.
– Наверное, я просто собрала волю в кулак. – Она вдруг широко зевнула и виновато взглянула на отца. – Пожалуй, возьму это с собой наверх, – сказала она, кивнув на свой бокал, – подольше посижу в горячей ванне, а потом лягу спать. Трудно привыкнуть к смене часовых поясов.
Она вновь обняла отца и улыбнулась ему тепло и нежно.
– Спокойной ночи. – Блэр направилась к лестнице, ведущей на второй этаж – туда, где, по распоряжению отца, для нее всегда были готовы ванная комната и спальня.