Тень Курта снова загородила от Лорелеи солнце. Достав из кармана белоснежный носовой платок, он быстро и ловко обмотал ее палец.
– Спасибо. Я…
– Сиди смирно.
– Говорю же, со мной все в порядке!
– Конечно. А я-то думаю, отчего ты белая как бумага? – Осмотрев ее руку, он нахмурился и пробормотал себе под нос что-то, но слов Лорелея не разобрала. – Судя по всему, порез глубокий. Возможно, придется наложить швы и сделать прививку от столбняка.
– Вовсе он не глубокий и никакая прививка не нужна!
– Откуда ты знаешь, глубокий или нет, если даже не видишь? Или у тебя привычка такая – спорить с каждым моим словом?
– Я не спорю, просто говорю… – Лорелея глубоко вздохнула. Курт прав: она с ним спорит из чистого упрямства. – Отпусти мою руку и дай мне взглянуть самой.
– А ты не потеряешь сознание?
– Еще чего! Не понимаю, почему… Ложь. Она прекрасно понимала, почему едва не рухнула как подкошенная, когда Курт, занимавший все ее мысли, предстал перед ней во плоти и крови.
– Это от неожиданности, вот и все.
Курт недоверчиво скривил губы – в точности как Уильям, когда она объясняла ему, что лешие и кикиморы водятся только в сказках и в кино.
– Если снова упадешь в обморок, я отвезу тебя в ближайшую больницу.
– Я никуда не падала и впредь не упаду, и хватит об этом!
Лорелея выдернула руку. Как она и ожидала, порез был небольшим и на вид не слишком глубоким – кровь уже не хлестала ручьем, а еле текла.
– Все в порядке, – коротко сказала она. – А теперь будь так любезен, покинь мой дом.
– Палец нужно перевязать.
– Не нужно.
– Где у тебя бинты?
– Я сказала…
– Что ты сказала, я слышал. Где бинты? Невероятно! Он всерьез воображает, что может ею командовать! Лорелея уже открыла рот, но вовремя сообразила, что упрямиться не стоит. Сейчас ей важно одно: избавиться от Курта, и как можно скорее.
– В ванной, в аптечном шкафчике, – сухо ответила она.
Скоро Курт вернулся с бинтом, разорвал стерильную упаковку и сноровисто перевязал порезанный палец.
– Так-то лучше, – удовлетворенно заметил он.
Вот наглый ублюдок! – сердито подумала Лорелея, не желая признаваться даже самой себе, что от его прикосновения по телу ее словно электрический разряд прошел.
– Рада, что ты так думаешь. А теперь убирайся.
– Приятно видеть, что и аристократы способны на благодарность, – саркастически заметил он. – Уйду, когда мы закончим разговор.
– Разве моя бабушка тебе не передала? Я не собираюсь участвовать в твоем сегодняшнем триумфе!
– В триумфе?
Курт скрестил руки на груди. Лорелея мрачно молчала, стараясь не замечать, как он возвышается над ней, словно башня, как закатанные рукава рубашки обнажают загорелые мускулистые руки.