Синара шла рядом с мужем, не переставая гадать, о чем тот думает. Разговор с Маггинсом легко мог вывести Мерлина из себя, но он, казалось, лишь еще больше замкнулся.
— Если не найдется никого другого, я сама поручусь за твою невинность и непричастность к убийству Феликса, — прошептала она, желая утешить измученного человека, шагавшего рядом.
Неожиданная улыбка смягчила лицо Мерлина:
— Спасибо. Я никогда не ожидал найти в жене такую верность и сочувствие. И, глубоко вздохнув, добавил:
— Если бы ты только стала моей в истинном смысле этого слова…
— Я не хочу, — пробормотала Синара дрожащим голосом. — Не заставляй меня.
— Когда-нибудь ты можешь пожалеть об этих словах, — возразил он. — Ты даже не знаешь, что такое… физическое… прикосновение…
— И знать не хочу, — отрезала девушка и побежала вперед.
— Ты не представляешь, чего лишаешься, — прокричал ей вслед Мерлин. — Зачем терять так много?
Этой ночью Синара, облокотившись на подушки, безуспешно старалась сосредоточиться на книге, лежавшей на коленях. Перед глазами все время появлялся образ высокого красавца-мужа, а по другую сторону двери то и дело слышался шум. Мерлин громко выругался, потом заскрипел пружинами древней графской кровати. Вечером Синара хотела было вновь заговорить о Брендоне, но все мгновенно вылетело из головы, когда муж начал намекать на супружеские блаженства. Мысли о брате изводили Синару, но Мерлин был рядом, раздражающе близко, не давая покоя.
Завтра, с самого утра, она поговорит с Мерлином о брате. И, если он не захочет помочь, сама отправится в Лондон.
Синара взяла чашку с горячим молоком, только что принесенную Тильди, обожгла язык и с рассерженным стуком поставила на ночной столик. Все равно не уснуть!
Слишком многое произошло сегодня, и бесконечные предположения роились в мозгу. Задув свечу у постели, она скользнула под одеяло. По крайней мере нужно попытаться…
Казалось, прошла большая часть ночи, прежде чем Синара внезапно проснулась и села. В комнате было непроглядно темно, и она не сразу вспомнила, где находится. Жалобный стон пронзил тишину, и сердце забилось от страха. Еще один странный вопль призрачным эхом отозвался в пустоте, Девушка на ощупь отыскала трутницу и зажгла свечи.
Снова стон, на этот раз ближе. Синара выбралась из постели, кутаясь в одеяло. По мере того как сонная одурь рассеивалась, она поняла, что звуки доносятся из спальни Мерлина. Затаив дыхание, она подошла к двери и приложилась ухом к старому дереву. Болты петель из кованого железа врезались в кожу, но Синара почти ничего не чувствовала. Раздался еще один приглушенный крик, потом заскрипели пружины, словно Мерлин метался в постели.