– Он сказал вам, почему так считает? Он сказал, что тело не могло окоченеть через час после убийства, и он думает, что внутри домика из дерна было слишком темно, чтобы там можно было убить человека одним выстрелом.
– Кажется, это разумные доводы.
– Но зачем кому-то понадобилось убивать Троя? Все же его прекрасно знали.
– Я ничего не знаю о вашем двоюродном брате, – сказала Роза. – Но не сбрасывайте идеи Мэдисона со счетов только потому, что злитесь на него. Можно не любить его семью, но поймите, он умный человек.
Дверь открылась, и вошла миссис Эббот с подносом, полным горшочков, тарелок и чашек.
– Ваш завтрак, – прощебетала она. – И вы должны съесть все, пока еда еще горячая. Сразу лучше себя почувствуете.
Но Ферн почти не ощущала вкуса пищи, равно как и не слушала болтовню миссис Эббот, убирающую комнату уже во второй раз за день.
Она размышляла о словах Розы.
Предположим, что Троя убил кто-то другой. От этой мысли у нее по спине пробежал холодок. Убийцей мог, в принципе, оказаться кто угодно. Может быть, она уже несколько раз разговаривала с ним после того, как все это случилось.
Убийцей мог быть ее отец.
Конечно, по мнению Ферн, отец не убивал, но ведь и Мэдисон думал точно так же в отношении Хэна. Если она брала на веру то обстоятельство, что ее отец не убивал, то почему бы не поверить в то, что Хэн тоже не убил.
Однако чем больше она думала, тем больше возникало всяких соображений и вариантов. Легче всего было верить в то, что убивал Хэн.
Но она уже не могла так безоговорочно верить в это, как раньше. Мэдисон поколебал ее уверенность в виновности Хэна.
Да он вообще поколебал все ее убеждения. Мэдисон оставался в тюрьме два дня, пока Пайк окончательно не пришел в себя и не рассказал все, что произошло на самом деле в салуне тем вечером.
– Тебе повезло, – сказал Хиккок, освобождая Мэдисона.
– Причем тут везение, – заметил Мэдисон, которому плевать было на этого Хиккока. – Против меня ты никогда не смог бы возбудить дела.
– Зато насчет дела своего братца ты этого не скажешь, не так ли? – парировал Хиккок, обозленный словами адвоката. Он привык, что все побаиваются его.
Самоуверенность адвоката из Бостона не нравилась шерифу. Да если на то пошло, никто из Рэндолфов ему особенно не нравился. Джордж обращался с ним вежливо, но Хиккок подозревал, что исключительно из-за его должности, а как человека Джордж шерифа ни во что не ставил. Что касается Хэна, то этот парень, кажется, вообще никого не уважал. Ему на всех было в высшей степени наплевать.
– Послушай моего совета… – начал Хиккок.