— Значит, нас двое! — Его решительный тон опустил завесу молчания. Прошла долгая неловкая минута, потом Коннор дернул за поводья и упряжка тронулась с места. — Прошу прощения, — тихо произнес он. Мэгги покачала головой.
— Нет, — ответила она, — это я прошу прощения.
— Ты боишься. Она прикусила губу.
— Ужасно.
Всего несколько часов оставалось до встречи с Дансером Таббсом, и хотя она не верила, что он ее не примет, но наверняка не знала. Мысль о том, что ей, возможно, придется поехать с Коннором на ранчо, и осознание того, что она вынуждена будет выдерживать месяцами его дурное настроение и его молчание, в десятки раз усиливали ее тревогу. Она неуверенно рассмеялась:
— Ты будешь рад от меня избавиться.
— Ты изо всех сил стараешься заставить меня радоваться.
Мэгги взглянула на него и чопорно произнесла:
— Не понимаю, о чем ты. Он ухмыльнулся:
— Нет, понимаешь.
Она нехотя улыбнулась, полагая, что он прав. Их отношения начали становиться приятными, когда они вместе делали повседневные дела и были все время вместе, но для Мэгги такие отношения сами по себе являлись поводом для беспокойства.
— Как ты оказался в ту ночь в борделе? — спросила она. И поймала его удивленный взгляд. — Об этом я тоже тебя так и не спросила. То есть ты знаешь, как я там оказалась. Мне кажется только справедливым, чтобы и я знала, что привело тебя к миссис Холл.
Коннор расхохотался и непроизвольно дернул за поводья, отчего лошади ускорили шаг.
— Какое тебе нужно объяснение, кроме самого очевидного? Мне нужна была женщина.
Щеки Мэгги порозовели.
— Ты бывал там раньше? — спросила она. — Поэтому и выбрал заведение миссис Холл?
— Да, бывал, — ответил он.
— Там у тебя кто-то был?
— Нет. — Он помолчал, потом нетерпеливо сказал: — Если тебе так уж надо это знать, то я пошел туда, потому что в то утро Берил пробралась ко мне в постель, пока я еще не совсем проснулся. Я ее вытолкал вон, но в тот вечер, после того, как я выиграл, у меня на уме все еще были шлюхи. И решил как-то с этим покончить.
— О! — тихо сказала она. Он пожал плечами:
— Ты сама спросила.
— Я знаю.
Киинор смотрел прямо перед собой, глаза его были прикованы к дороге.
— Ты была такой молчаливой, — сказал он, — Это мне в тебе и понравилось. Я сказал миссис Холл, что не хочу трещотку, и она послала меня к тебе. Конечно, это была ошибка, но в тот момент мне так не казалось. Ты была как раз такой, как я хотел.
— Я могла быть кем угодно. — Она помолчала. — Любым телом.
Коннор не ответил. Она была права. В то время ему было все равно, он ничего не желал знать. Это было одним из условий.