Внезапно до слуха Элен донесся противный громкий лай: это один из бошей пытался говорить по-французски. Мама отвечала тихим и слабым голосом, и Элен не разобрала, что она сказала. Раздался оглушительный удар, и мама от боли согнулась пополам.
Услышав мамин крик, Эдмонд, задыхаясь от бессильной злобы, бросился к двери лифта, чтобы выскочить и защитить ее.
Катрин вцепилась ему в руку.
– Ты что, не слышал, что нам сказали? – прошептала она. – Мы должны позаботиться о малышах. Ты хочешь, чтобы всех нас убили?
Эдмонд, тяжело дыша, отступил: Катрин права. Мама и Мишель строго-настрого наказали им молчать.
Нацист что-то снова спросил по-французски. Он говорил с таким сильным акцентом, что Элен вся напряглась, чтобы хоть что-то понять.
– Жаклин Жано, – услышала она мамин голос.
– Что? – рявкнул бош. – Я ничего не слышу. Громче!
– Жаклин Жано, – повторила мама. – Жаклин Жано!
– Да как ты смеешь повышать голос в присутствии офицера рейха! – взвизгнул немец.
Раздался жуткий шлепок пощечины, и мамин крик заглушил все остальные звуки.
– Что ты сказала? – заорал бош.
– Ничего, – ответила мама дрожащим голосом.
– То-то! – В голосе нациста звучало удовлетворение. – Будешь теперь говорить?
– Да, – прохрипела мать. – Да.
– Где передатчик?
– Передатчик? – удивилась она. – Я не понимаю, о чем вы. Какой ещё…
Удар! Удары следовали один за другим, каждый последующий сильнее и хлестче предыдущего. Мать застонала и упала на пол совсем рядом с их убежищем. Элен сейчас видела ее всю. Корчась от боли, мама стояла на коленях, лицо ее распухло, изо рта и носа текла кровь. Стыдясь своего унижения, она старалась отвернуть лицо от лифта.
Бош подошел к корчащейся на полу женщине. Со своего места Элен видела только его сапоги и черные бриджи. Он громко откашлялся.
– Так вот, о передатчике…
– Не понимаю, о чем вы! – закричала мама, глотая кровь. – Клянусь, я ничего не знаю!
– Врешь!
В воздухе мелькнул сапог: бош ударил маму в живот. Раздался звериный агонизирующий крик. Эдмонд заткнул уши и беззвучно зарыдал.
Элен закрыла глаза: невозможно больше смотреть на страдания матери, невозможно смотреть, как она пытается подняться, прикрывая руками живот и тем самым стараясь защитить не родившегося еще малютку.
– Мама, – тихо шептала Элен. – Что они с тобой делают?..
Бош отдал какую-то команду. Элен открыла глаза. Солдаты в серых мундирах разделились на группы; часть из них бросилась вверх по лестнице, а другая спустилась в погреб. Они перевернули весь дом, обыскали всю мебель, их голоса раздавались повсюду.
– Нас убьют, – выдохнула Элен.