Доминик ухмыльнулся:
– Что плохого я ей сделал?
– Тетя убеждена, что ты собираешься соблазнить во сне мою кузину Памелу.
– Какую кузину?
– Перестань ухмыляться, демон в человечьем обличье! После того, что ты сотворил со мной прошлой ночью, я и сама подумываю, не устроить ли тебе вечное упокоение.
Он издал тихий смешок и повел ее снова вверх по ступеням, обратно в коридор, который тянулся внутри стены.
– Ну, если бы ты действительно спала, то не знала бы о том, что произошло – если вообще что-то произошло. Может, тебе попросту приснился сон, а, Хлоя?
– Точнее, ночной кошмар?
Доминик откашлялся. Интересно, как далеко она позволила бы ему зайти? И тут же порадовался, что в полумраке тоннеля невозможно увидеть блеск его глаз. Он так страстно желал эту барышню, что ему стало не по себе.
– Что ж, мы были близки с тобой?
– Ты был близок со мной – ты демон, инкуб.
– А ты, бедная невинная дева, спала и не сопротивлялась.
– Именно так. И не смей меня больше расспрашивать о подробностях.
Он тут же опомнился и поднял глаза, когда сверху донесся звук колокольчика.
– Сэр Эдгар в курсе предприятия, затеянного твоей тетенькой?
– Надеюсь, нет.
– Надо немедленно прекратить эти колокольные звоны, и как можно скорее. Насколько мне известно, дядя ни разу в жизни не обидел женщины, но не будем искушать судьбу и проверять, насколько далеко он готов зайти.
Хлоя же думала о том, что она, должно быть, совсем сошла с ума. Ей живо представилось, как старшие семейства Боскасл, известные в узком кругу под прозвищем Испанская Инквизиция, учинят ей допрос, требуя объяснить, как она посмела закрутить странный роман. Хит на черной кухне привяжет ее к стулу, как, бывало, частенько делал в детстве, а Грейсон станет трясти над ее головой что-нибудь ужасное, вроде мертвой вороны, дабы сломить ее сопротивление.
А Эмма, Прелестная Диктаторша, будет осуществлять сам допрос, расхаживая вокруг привязанной пленницы в надежде, что та сломается и выдаст важную информацию. Но Хлоя была достаточно упряма, чтобы сохранить тайну, которую не желала раскрывать. Допустим, Хлою спросят, к каким методам прибегал покойный виконт Стрэтфилд, ухаживая за ней.
Хлое придется ответить:
«К самым обычным: шантажировал, угрожал, давил на жалость и целовал до беспамятства».
Тут поднимется переполох. В кухню ворвутся Девон, Дрейк и Брэндон и ринутся освобождать пленницу. Начнется битва на столовых ножах и вилках, начищенных старательной прислугой, и будет продолжаться до появления в черной кухне экономки или гувернантки, явившихся чтобы приструнить несносных детей.