Дэвид пришел, но гораздо позднее. На рассвете дверь в ее комнату распахнулась. Повернувшись, Кристиана увидела, что он стоит на пороге. Она приподнялась на постели, прикрыв простыней голые плечи.
Он сел рядом, и она увидела, какое усталое у него лицо. Он тоже плохо спал в последние дни.
– Ты сейчас уезжаешь? – спросила она.
– Да, Джон уже ждет. Здесь остается Сиэг. Ходят слухи, что Эдуард снова собирает армию, Кристиана. Если в городе начнут появляться солдаты и рыцари, не покидай лом без Сиэга или Витторио.
Надо же, а она и не слышала последних новостей. Хотя это совсем неудивительно – ведь она не выходила из дома из-за своей «болезни» больше месяца. Правда, Маргарет несколько раз навещала ее, но она не интересовалась ни сплетнями, ни политикой.
А может, об этом еще никто и не знает? Только Дэвид, которому сказал сам король?
«Он едет всего лишь на торговую ярмарку, – твердила она себе. – В компании Джона Константина, а не Сиэга».
Он положил руку на ее колено. Кристиана посмотрела на его столь совершенной формы кисть, ощутила тепло ладони. Притягательная сила, всегда исходившая от мужа, этим утром чувствовалась особенно остро.
– Пора с этим заканчивать, – сказал он. – Ты не можешь больше оставаться здесь.
Они ни разу не говорили о том страшном дне и о причинах, побудивших ее притвориться больной. И она очень надеялась, что они никогда не затронут эту тему.
– И Морван так говорил. Он заявил мне в Вестминстере, что я не могу там больше оставаться. Теперь я слышу это от тебя.
– Но я говорю только об этой комнате. Я не допущу, чтобы еще одна женщина похоронила себя в ней заживо.
– Тогда дай мне денег на оплату слуг, и я уеду жить в Хэмпстед. Я верну долг, когда стану получать ренту с ферм.
Искра гнева вспыхнула в его синих глазах, но он тут же овладел собой и медленно покачал головой.
Рука все еще лежала на ее колене, успокаивая своим теплом, обещая наслаждение. Лучше бы он пришел ночью. Лучше было бы обойтись без слов.
– Что ты говоришь, Дэвид? Ты требуешь, чтобы я исполняла свой супружеский долг?
– Я прошу тебя вернуться к нормальным отношениям и в нашу постель.
– А как насчет Стивена Перси?
– Мы оставим его в прошлом.
– Ты ведь так и не поверил мне? Но решил проявить доброту и простить. Какая щедрость! Но я не нуждаюсь в твоем прошении.
– А может, оно нужно мне.
– Не знаю, смогу ли я простить, – прошептала она, и воспоминания о том дне вновь стали между ними стеной. – Даже сейчас, когда ты просишь меня вернуться, мне кажется, что тебе просто необходима твоя собственность и тебя сердит то, что ты лишен ее. Возможно, многим женщинам приходится выслушивать подобные заявления, а потом смириться и жить дальше. Наверное, для того и придумано приданое: с ним легче сохранить чувство собственного достоинства.