Но дверь в сад была открыта, и гардеробная достаточно освещалась, чтобы было видно каждое ее движение.
Она набросила на себя шаль. Затем ей подали небольшой сундук, и она стала запихивать туда все, что попадалось под руку.
Надев туфли, Кристиана повернулась к похитителям. Она пыталась оставаться спокойной, несмотря на то что страх по-прежнему не отпускал ее. Но если она поддастся ему, то она погибла. Если Сиэг жив, он спасет ее, когда ее будут выводить из дома. Она постарается как можно больше шуметь: вдруг кто-нибудь из домашних проснется?
– А сейчас мы спустимся по лестнице и пройдем в конец сада, – предупредил незнакомец.
Ее сердце оборвалось. Значит, они перелезли через стену, а Сиэг спит у ворот. Ни он, ни остальные в таком случае не услышат шума.
Они окружили ее, словно арестанта, и повели к двери, выходившей в сад. У садовой стены двое из них быстро вскарабкались по невесть откуда взявшейся лестнице.
– А теперь вы. С другой стороны тоже лестница. Осторожно, миледи. Если упадете, будет больно, – предостерег шотландец.
Она вскарабкалась на стену, повернулась, ничего не видя, и нащупала ногой ступеньки с другой стороны. Кто-то подхватил ее и опустил на землю. Процессия двинулась по аллее, в конце которой ожидали лошади. А затем ей связали руки, прежде чем усадить в седло. Она почувствовала себя еще более беспомощной.
Они ехали по спящим улицам, и Кристиана судорожно оглядывалась в надежде увидеть факел в руке случайного прохожего или стражника. Если их кто-то увидит, заметит ли он кляп? Воспользуются ли эти люди ножами, если их попытаются задержать?
Улицы как назло были совершенно пустынны. Сердце Кристианы сжалось, когда она увидела, что они приблизились к городским воротам и стражник спокойно пропустил их.
Возглавлявший кавалькаду никуда не сворачивал, и Кристиана поняла, что они направляются к северной дороге.
Север. Нортумберленд. Стивен?
Семья Перси имела владения в Шотландии, на границе с Англией, в Нортумберленде. Этот шотландец – один из их людей?
Стивен похитил ее? Зачем? Это было бы безумием. Если только его гордость не смогла смириться с тем, что он проиграл простому торговцу. Во время турниров Стивен не умел проигрывать. А если не он, то кто? Никто другой не приходил на ум.
Кристиана твердила себе, что Стивен не сделал бы такой глупости, но в душе сомневалась в этом. Он может счесть, что это как раз возможно. Он даже может решить, что это романтично, по-рыцарски, что он поступает благородно, спасая ее.
Ей казалось, что тогда, за обедом, он все же смирился с ее отказом. Неужели он вновь станет выяснять, насколько ее ответ окончательный? Неужто его непомерное тщеславие не дает ему поверить, что она не любит его?