– Наивное создание! – всплеснув руками, воскликнула мадам Леблан. – Он печется о своей выгоде, хочет сделать тебя своей любовницей. Ну что ты вытаращилась? Не понимаешь, о чем я говорю? Все дело в этой книге, Диана, в этих гадких картинках! Именно так мужчины поступают со своими любовницами, но никогда на них не женятся!
Живо представив себе пикантные гравюры, Диана густо покраснела и пролепетала:
– Нет, этого не может быть, мадам. Вы заблуждаетесь.
– Я живу на этом свете шестой десяток и давно поняла, что от нас, женщин, нужно мужчинам, – с улыбкой промолвила директриса. – Не верь их бесстрастным лицам, подумай о своем будущем. Копи имущество и бриллианты, пока еще молода и хороша собой, пусть он заплатит сполна за каждую вольность, которую ты позволишь ему совершить с тобой.
Диане вдруг стало так душно, что она заерзала на кровати, пытаясь отделаться от навязчивых видений. Почему мадам всегда сгущает краски, когда говорит о мужчинах? Чем они ей так насолили? Нет, определенно все не так уж страшно, решила Диана и сказала:
– Я полагаю, что вы заблуждаетесь на его счет, мадам.
– Он богат! Он соблазнит тебя роскошью, а потом... – Мадам Леблан в ужасе закатила к потолку глаза.
Диана встала и твердо сказала:
– Благодарю вас за искреннюю заботу обо мне, но мое общение с месье Сент-Джоном будет непродолжительным.
– Что ж, деточка, не забывай молиться каждый вечер, быть может, Господь и вразумит тебя в минуту сомнений...
Диана взяла с кровати саквояж и еще раз промолвила:
– Благодарю вас за все, что вы для меня сделали, мадам.
Дородная матрона порывисто заключила ее в объятия, чего никогда прежде не делала. Этот искренний жест настолько растрогал Диану, что на глаза навернулись слезы. Она готова была простить директрисе все ее вспышки гнева, поведать ей все свои девичьи тайны, как родной матери. Охваченная внезапным порывом нежности, Диана шепнула ей на ухо:
– А книжку я стащила из комнаты мадам Уазо. Она показывала ее своим воспитанницам.
Мадам Леблан отшатнулась, побледнев как мел, и замерла в остолбенении. Диана рассыпчато рассмеялась и выпорхнула за дверь, чувствуя себя птичкой, наконец-то обретшей свободу.
Но радость ее была преждевременной, внизу, в вестибюле школы, ее поджидала мадам Уазо. Она обняла Диану за талию и увлекла в уголок, с заговорщическим видом шепча:
– Не торопись, милочка, нам надо кое о чем поговорить...
Диана собралась уже было с размаху огреть ее саквояжем и вырваться, но воспитательница вдруг улыбнулась ей, совсем как своей старой подружке, и проворковала: