Эйдриан молчал. Не двигался. София отказывалась замечать его. Она знала, что поступает как ребенок, но ей стало все равно. Вся ее натура воспротивилась сделать последний шаг.
Внезапно он оказался прямо перед ней. Ее взгляд уперся в его бедра, что немало смутило ее.
София ожидала увидеть в нем раздражение, однако Эйдриан смотрел на нее с теплотой, которая удивила ее.
Эйдриан вовсе не рассердился, а просто выжидал.
И София заключила, что он ее понимает. Пусть не все, но понимает.
— Как я говорил вчера, я освободил бы вас, если бы смог, — заверил Эйдриан.
Но он не может, значит, ей придется подчиниться.
— Вы помните, я ведь предупреждал, что отнесу вас на корабль, если вы заупрямитесь?
София отвернулась, в ее глазах стояли слезы отчаяния. Она никак не могла примириться с происходящим, но оно должно случиться, хочет она или нет.
— Мои искренние извинения, герцогиня.
Эйдриан наклонился, стараясь поднять ее на ноги. Не желая подчиниться, она обмякла; тогда он поднатужился, хмыкнул и взял ее за руки.
Не успела София и глазом моргнуть, как оказалась у него на спине, его руки придерживали ее за ноги.
Пусть в таком странном положении, но он заставит герцогиню Эвердон начать путешествие в Англию.
София стояла на палубе, держась обеими руками за перила и подставив ветру свое лицо. Он безжалостно растрепал ее аккуратную прическу, над которой так трудилась Дженни. От влажного ветра ее накидка, в которую она завернулась, намокла. С напряжением вглядываясь в туманную мглу, она ждала появления ненавистного острова.
Ощутив рядом чье-то присутствие, она подняла глаза и увидела Эйдриана Берчарда.
— Вы не отходите от меня ни на шаг, — усмехнулась она. — Боитесь, как бы я не прыгнула за борт? Уверяю вас, для такого поступка у меня нет ни достаточного отчаяния, ни необходимой смелости. В детстве я чуть не утонула и не имею никакого желания снова пережить подобный ужас.
— Я больше обеспокоен, как бы сырой воздух не повредил вам.
— Да нет, платье сухое, немного намокла накидка. Если он и имел намерение увести ее с палубы, то предпочел промолчать. Положив руки на перила, он обратил взор к морю.
— Куда мы прибудем?
— В Портсмут. Кажется, тот самый порт, откуда вы отправились во Францию?
— Да. Я прискакала сюда на лошади. В моем ридикюле лежала только горсть дорогих безделушек. Ни одежды… ничего больше.
— Какая отвага!
— На самом деле далеко не так. Я была ужасно напугана, но более сильные эмоции заглушали страх, и поэтому, к своему собственному удивлению, мне удалось осуществить задуманное.
София сама не знала, почему рассказывает ему о своем побеге. Ведь он враг. Но что-то в нем располагало к доверию. В его глазах все еще светилось мягкое понимание, которое она заметила еще в доме. Уж лучше бы его не было! София бы легче ненавидела Эйдриана, если бы не его располагающий вид.