Но все же не Джеми, а Дункан выразил сомнение по поводу предложения Дэлласа.
– Это небезопасно, Дэллас!
– Может быть, Дункан, но еще опаснее оставлять ее здесь, пока идет война.
Брови Джеми насмешливо изогнулись.
– Если у тебя есть сомнения, я могу позаботиться о ней. Могу спрятать ее так, что никто не найдет ее до конца войны.
– Нет, тебе бы я не доверил Изабель.
– Ты хочешь сказать, что не доверяешь мне?
– Да, – спокойно встретил гневный взгляд брата Дэллас. – Хорошо известно, что ты ненавидишь Макдугаллов. Ты бы счел вполне приемлемым вернуть ее семье за выкуп – за весьма приличную сумму. А я узнал бы об этом, когда уже было бы слишком поздно.
В комнате повисло напряженное молчание. Джеми усмехнулся:
– Да, он прав. Я отдал бы эту макдугалловскую девку самому дьяволу, если бы тот согласился отвалить мне круглую сумму. И даже пожалел бы этого глупого черта, который вздумал бы ее приобрести.
Раздался смех, который снял напряжение. Только Дункан не смеялся, озабоченно глядя на Дэлласа.
– Мне не нравится то, что ты собираешься взять Изабель в поход, Дэллас, – сказал наконец Дункан, поймав тяжелый взгляд брата.
Прежде, чем Дэллас успел что-либо ответить, раздался насмешливый голос Найла:
– Прекрасная дева Галловея околдовала и тебя.
Дункан?
– Да, – сказал Стюарт. – Мне говорили, что она красавица, в которой скрыты чары, как и в моей жене, которая тоже родилась в долине. Неужели, Дэллас, мы добровольно обрекаем себя на страдания, когда выбираем красавиц, подчиняясь сердцу, а не разуму?
– Может быть. Не могу сказать, так ли это. Но я хочу, чтобы она была со мной, будь то война или не война, – ответил он, спокойно встретив встревоженный взгляд Дункана. – Я не доверю Изабель ни одному мужчине, кроме себя самого, и, черт побери, мне не хотелось бы, чтобы ей это было известно.