Возьми себя в руки, сурово сказала она своему отражению.
Судя по пронзительным крикам, плеску и смеху, доносящимся из бассейна, Клара провела день, нисколько не беспокоясь отсутствием заботы и советов взрослых. Казалось бы, Клара должна была устать. Но нет — она в центре событий, с собственной точкой зрения на все происходящее. Вероятно, не только Тея думала подобным образом. Спустившись к бассейну, она увидела Кейт, безукоризненно одетую, но с напряженным лицом. Она наблюдала за мальчиком, который прыгнул в бассейн, подняв тучу брызг.
— Хьюго! Дамиан! — крикнула она. — Сколько раз твердила я вам, не прыгать так! Выходите сейчас же!
— Мааам…
Бедные дети. Им даже не дают плескаться в мелком бассейне. Дом Пейнов, вероятно, напоминал корабль без течи — постоянное соблюдение правил и все такое.
— Уже седьмой час, — сказала Кейт, пытаясь казаться разумной матерью, которая никогда не выходит из себя. — Вы отлично знаете, что в это время вы принимаете ванну перед сном.
— Но мы так классно играем, — возразил один из мальчишек.
— Все уже выходят. — Взгляд Кейт упал на Тею. А, вот и ты, — сказала она таким тоном, словно Тея опоздавший ученик, заявившийся без соответствующего объяснения. — Ты ведь позовешь сейчас Клару?
Из-за спины Кейт Тея могла видеть, как Клара категорично качает головой.
— Зачем, если ей хорошо?
— Но она, должно быть, устала!
— У нее каникулы, — небрежно сказала Тея, стараясь не замечать ликующую Клару, поднявшую большой палец руки. — Поспит утром при желании.
Кейт втянула носом воздух.
— Ты уверена, что это разумно? Понятное дело, Клара твоя племянница. Заманчиво потакать во всем, когда не твой ребенок, — сказала она покровительственно, — но родители знают, что детям нужен режим.
— Дома, возможно. А на каникулах ребенок должен отдыхать от режима.
Упрямая Кейт повернулась к бассейну.
— Трое определенно выходят, — сказала она сердито. — Я уверена, твой отец считает, что тебе хватит, Софи.
— Хватит чего?
При звуке голоса Раиса за спиной сердце Теи чуть было не выскочило из груди. На нем были чистая рубашка и шорты, выглядел он свежим и уверенным. Но в нем не было ничего необычного. У него не было романтически небрежных волос Гарри, ослепительных голубых глаз, тонких черт лица.
Он был обыкновенным. Тогда почему каждая частичка ее тела откликнулась на его появление? Почему он кажется таким знакомым, таким милым и непосредственным? И почему, когда на его щеках появляются морщинки от смеха — вот как сейчас, у нее пересыхает в горле?
— Ты выглядишь прекрасно, — сказал он, обнял Тею за талию и небрежно поцеловал в губы. Сердце застигнутой врасплох Теи, казалось, остановилось. Земля ушла из-под ног, закружилась голова.