Но как и рассчитывали Кривая Стрела и Маленькая Крольчиха — и как надеялась Пламя, — жадность торговца пересилила его страх и осторожность.
— Я возьму тебя, — согласился он, стараясь скрыть свое вожделение. — За золото.
Он указал ей на заднюю часть возка.
— Полезай туда и хорошенько спрячься, пока мы не окажемся вдали от поселения шайенов.
Пламя не стала терять времени, боясь, что ее могут заметить. Она все еще никак не могла поверить в то, что ей удалось убедить этого человека помочь ей, поэтому, не желая рисковать — пока он не изменил своего решения, — девушка быстро проскользнула в возок. Они проехали уже много миль, прежде чем ее сердце перестало бешено колотиться и она почувствовала, что снова может нормально дышать.
Прошло еще какое-то время, пока она окончательно не успокоилась и не поймала себя на мысли, что ей-таки удалось сбежать. В ее ушах стояли звуки погони — звуки, которые она боялась услышать наяву и которые изо всех сил старалась отогнать от себя. В конце концов ее мысли сосредоточились на той ситуации, в которой она оказалась. Пламя подумала, а мудро ли она поступила, полностью доверившись этому полудикому торговцу, совершенно ей незнакомому? Она могла только надеяться на то, что не усложнила свое положение еще больше. Что она о нем знает? Он может ограбить ее, убить, изнасиловать, может продать ее в другое племя или вернуть прямо в руки Ночному Ястребу. Как она могла быть уверена, что он сдержит свое слово и отвезет ее в ближайший форт, когда она даже точно не знала, в каком направлении они двигаются и действительно ли эта дорога ведет к форту? Она могла только надеяться, что, доверившись торговцу, она не попадет из огня да прямо в полымя.
Лежа на дне двуколки и радуясь своему освобождению, она не могла не думать о Ночном Ястребе. Как он разъярится, вернувшись в деревню и обнаружив, что она исчезла! Она была абсолютно уверена, что он тут же снарядит за ней погоню. Если бы ей удалось добраться до форта раньше, чем он догонит ее! Если бы эта полуразвалившаяся двуколка и старая кобыла могли двигаться чуть быстрее! Если бы ее не мучило чувство вины при мысли о том, что она предала Ночного Ястреба!
Слезы покатились у нее из глаз. Она попыталась сдержать их, заставляя себя думать о будущем, о будущем в ее собственном мире, с ребенком на руках и отцом, который будет заботиться о них обоих. Думать о прошлом было слишком мучительно, поскольку в прошлом остались Ночной Ястреб и вся та радость, которую они делили, та любовь, которую она вряд ли испытает еще к какому-нибудь другому мужчине.