Ей показалось немного странным то обстоятельство, что Грегор наблюдал за ее перепалкой с братьями и помалкивал, словно не имел к происходящему никакого отношения. Иногда он усмехался, но не пытался вставить слово в свою защиту. Не пытался он и опротестовать те планы, что строили в отношении него Артан с Лукасом. Алана, конечно, не хотела, чтобы он встал и во всеуслышание объявил о том, что не намерен на ней жениться, как бы ему ни угрожали. Но ей казалось, что он должен что-то сказать. Ведь другой на его месте пришел бы в ярость просто потому, что с ним разговаривают в приказном тоне.
Братья сдвинули головы и начали перешептываться. Алана нахмурилась. Она знала, что это плохой знак. Либо они знали о том, чем занят сейчас отец, и готовились использовать информацию для контраргумента, либо планировали нападение, будь то словесная атака или кулачная. Нередко они именно так и поступали: без предупреждения переходили от слов к действиям. Когда не помогали слова – в ход шли кулаки. Поскольку ее, Алану, они никогда не обижали, достанется Грегору. Но если они на него нападут, то на защиту Грегора поднимется вся его семья. И какими бы отличными воинами ни слыли Артан и Лукас, едва ли они смогли бы справиться с целой армией братьев Макфингелов. К тому же Алана совсем не хотела драки между членами ее семьи и той, в которую она вскоре собиралась войти.
Глотнув сидра из кружки, Алана попыталась вести себя так, словно чувствовала себя победительницей в споре. В ушах у нее уже слегка шумело, и ей стало жарко. Лукас поднял голову и посмотрел на нее так, что она поняла: спор еще не закончен. Алана вздохнула с облегчением, собираясь с силами для новой битвы.
– Насколько нам известно, отец еще не подыскал такого дурака, который захотел бы на тебе жениться, – протянул Лукас. – И я сильно сомневаюсь, что ты получала какие-то вести от отца с тех пор, как уехала из дома.
– Если не можешь выиграть в споре честно, то так и скажи! Никому не позволено оскорблять противника! – выкрикнула в ответ Алана. – Вы ведь тоже ничего не получали от отца с тех пор, как покинули Донкойл. Так что вы не можете знать больше, чем знаю я.
– Что ж, отлично. Тогда мы вас обоих доставим в Донкойл, и пусть там отец с вами разбирается, – с улыбкой сказал Артан. – Все равно это ему решать, как с тобой быть.
– Нет, это мне решать, а не ему! – крикнула в ответ Алана и вскочила с места. Она успела заметить, что глаза у Фионы расширились от страха, и подумала: «С чего бы это?» В следующее мгновение она почувствовала, что в глазах у нее темнеет, и прошептала: – Господи, только не это… – И стала медленно оседать на пол.