Наконец она заснула беспокойным сном. Ее мучили мысли о мести. Они путались в голове. Наконец все побеждало неудержимое влечение к человеку, которого она изо всех сил хотела презирать. Во сне она стонала и металась.
Ровно в четыре утра часовой выстрелил из ружья. Люди сразу стали выбираться из фургонов и палаток. То тут, то там начали подыматься дымки от медленно разгоравшихся костров. Приготовили и съели завтрак, свернули палатки, загрузили фургоны и запрягли быков и мулов.
На все про все им давалось три часа. К семи все должны были выстроиться в цепочку. Тем, кто не успевал приготовиться к сигналу отправления, приходилось потом в одиночестве катить по прерии, нагоняя обоз. А это никому не улыбалось.
Проснувшись, Джейми тотчас заняла наблюдательный пост у заднего полога. Она видела, как высыпали из своего фургона Имоджин с подружками и, поежившись от утренней прохлады, дружно побежали в кустики. Корд не показывался, но Джейми-то знала, что он просто слишком хитер. Так он и позволит застать себя в таком месте.
Имоджин заметила Джейми и весело помахала ей рукой, крикнув на бегу:
– Доброе утро!
Джейми сдержанно кивнула и отодвинулась вовнутрь. Проститутки узнали о ней несколько недель назад и клятвенно обещали сохранить в тайне ее присутствие. Джейми находила Имоджин приятной и дружелюбной, но сейчас не могла подавить в себе вспышку ревности. Хотя и не признавалась себе в этом. Поцелуй Корда Остина все еще жег ее. Джейми было невыносимо видеть женщину которая, наверное, тоже познала это наслаждение.
– Я покончу с этим, – пробормотала она с трудом переводя дыхание.
– Ну, конечно, – успокоила ее Элла, ободряюще потрепав ее по плечу, – скоро мы будем достаточно далеко, и тогда ты покажешь нос капитану Остину. Он уже ничего не сможет сделать. Вот будет здорово, правда?
Не дожидаясь ответа, она спрыгнула и побежала вместе со всеми к речке.
Джейми нечего было сказать. Она с покорным вздохом уселась на полу, готовая прожить в укрытии еще один, такой долгий, день.
Вскоре точно по графику обоз достиг крутого спуска, о котором предупреждал Корд. Здесь под жалобы и причитания женщин, которых заставили-таки расстаться с вещами, хранившимися в семьях из поколения в поколение, один за другим фургоны начали осторожно спускаться вниз.
Джейми решила воспользоваться тем, что Корд был слишком занят. Она надела капор с широкими полями, выбралась из фургона и смешалась с другими женщинами.
Земля вдоль дороги перед спуском была усеяна разбросанными вещами. Их оставили прошедшие ранее караваны. Здесь валялись испорченные непогодой столы и шкафы, ржавые железные печки, кухонная утварь и даже предметы роскоши: богато украшенные часы, прекрасный фарфор и столовое серебро, фисгармония и толстые книги. Переселенцы с сожалением поглядывали на это богатство. Им хотелось подхватить с земли хоть что-нибудь. Ведь пропадает – жаль глядеть! Но Корд и его добровольные помощники глядели зорко – и никто не осмеливался. А внизу, в долине, они наткнулись на остовы разбившихся фургонов. Выходит – Корд говорил чистую правду. И, надо заметить, ропот в караване значительно приутих. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.